Цепи любви
Шрифт:
Губы Грея возбуждающе заскользили вверх по внутренней поверхности ее бедра, а затем его язык коснулся самой интимной, самой чувствительной точки ее тела, и Джессика утратила последние остатки самообладания, ее желание вырвалось из-под контроля, заставляя стонать от страсти и умолять Грея овладеть ею. Он внял ее мольбе и соединил их тела воедино. Его мощные мучительно-эротичные движения в ней мгновенно вызвали безудержный отклик ее плоти, заставивший Грея со стоном выдохнуть ее имя, а в следующую секунду его тело тоже сотряс финальный взрыв.
Позднее, уже погружаясь в сон, которому у нее не было сил противиться, Джессика почувствовала, что Грей отодвигается от нее.
Джессику разбудил телефонный звонок. Проснувшись с именем Фредди на устах, она села в кровати и поморщилась: все тело ныло от усталости. Джессике не терпелось узнать, нет ли новостей о мальчике, и только нагота помешала ей сразу же броситься вниз. Не обращая внимания на то, что ее тело все еще хранило запах Грея, она наспех оделась. Принять душ и переодеться можно и позже, а сейчас все ее мысли были заняты только Фредди. К тревоге за мальчика примешивались угрызения совести за то, что она позволила себе забыться, предаваясь сексуальным удовольствиям с Греем, да еще в такой момент. Напрасно она пыталась успокоить совесть, напоминая, что в моменты наивысшего напряжения люди порой ведут себя странно – такое объяснение подошло бы для Грея, но себя ей не обмануть. Она полюбила этого мужчину и желала его, но и помыслить не могла, что когда-нибудь поведет себя так безрассудно: она же прекрасно понимала, что ничего для него не значит.
Пока Джессика одевалась, ее тело предательски напомнило, что чувства чувствами, а физическое влечение Грей к ней, несомненно, испытывал. Она застыла, охваченная презрением к себе. Он хотел ее или ему просто нужна была сексуальная разрядка и не важно с кем?
К горлу Джессики подступила тошнота. Ну почему она не подумала об этом раньше? Теперь уже слишком поздно – она наделала глупостей, отказавшись от всех принципов, поведя себя как последняя распутница, для которой занятие сексом – вещь чисто физическая, тогда как в душе Джессика всегда верила, что сексуальные отношения только тогда чего-то стоят, когда они возникают из духовной и эмоциональной близости с партнером.
А что же объединяет их с Греем? Ничего. Не считая того обстоятельства, что они оба любят Фредди и отчаянно за него беспокоятся. Вот почему они оба страдали от собственной беспомощности, оказались выбиты из колеи и повели себя ненормально.
Что она делает? Пытается найти оправдание тому, чему оправдания нет? Джессика поёжилась. Случившееся было бы вполне объяснимо, будь они сложившейся парой, где партнеры хорошо понимают и чувствуют друг друга, например, родителями пропавшего ребенка. Но они не были даже любовниками. Хороша парочка: один откровенно не выносит другого, а этот другой тайно влюблен в первого!
Звякнул телефон, и этот звук вернул мысли Джессики к Фредди. Она поспешила вниз и застала Грея в холле. Он посмотрел на нее снизу вверх, потом отвернулся, словно ему было невыносимо даже видеть Джессику. Джессика замерла на месте, борясь с трусливым желанием расплакаться и убежать. Но, напомнив себе, что Грей виноват в случившемся не меньше нее, она расправила плечи и спросила:
– Я слышала звонок… Есть новости о Фредди?
Все еще не глядя на нее, Грей покачал головой.
– Это звонили из полиции, они интересовались, не вернулся ли Фредди домой. Его нигде не нашли, вероятно, он все же отправился в Лондон. Бог мой, как подумаю, какой он еще маленький, какой беззащитный!.. Если бы только…
Внезапно Грей повернулся к ней лицом и посмотрел на Джессику так пристально,
– О том, что произошло между нами… Не знаю, что сказать, вот только…
– Вам и не нужно ничего говорить, – перебила Джессика.
Он собирается сказать, что случившееся не входило в его намерения, было ошибкой – Джессика поняла это так ясно, словно Грей написал свои слова огромными буквами. Он не мог бы объяснить доходчивее, что на самом деле вовсе не желает ее, что она для него ничего не значит. Ей было больно, но она не собиралась этого показывать. Пусть не думает, будто у нее нет гордости. Джессика не собиралась давать ему возможность первому сказать, что произошедшее между ними ничего не значит.
– Мы оба вели себя нелогично, – выдавила она. Это была ложь, но она прилагала все силы, чтобы Грей поверил. Пусть поверит, что она не меньше него стремится поскорее забыть об инциденте. – Я слышала, что в экстремальных ситуациях люди действительно иногда ведут себя не так, как им обычно свойственно. Нам лучше поскорее забыть обо всем. В конце концов, когда Фредди найдется, мы… нам больше незачем встречаться, правда?
– Да, пожалуй, – согласился Грей каким-то странным, хриплым голосом, – если только… – Он многозначительно замолчал, не сводя глаз с Джессики и словно ожидая, что она что-то скажет. Но она не понимала, чего он от нее ждал, пока сам Грей не добавил отрывисто: – Если будут какие-то… последствия, сообщите мне, я готов принять на себя ответственность.
Последствия? Поняв наконец, что он имел в виду, Джессика потрясенно застыла. Занимаясь с ним любовью, она совсем не подумала об опасности забеременеть, но сейчас ее бросило в дрожь от этой мысли. Потрясение было таким сильным, что у Джессики закружилась голова.
Беременна… Так быстро? Не может быть. Только не так – случайно, необдуманно… Ты что, с Луны свалилась? – мысленно высмеяла себя Джессика. Неужели не знаешь, что забеременеть – штука не хитрая, для этого много времени не нужно. «Залетела» – так, кажется, женщины говорят о незапланированном зачатии.
Внутри у Джессики что-то расцвело и тут же умерло, когда она подумала, что при других обстоятельствах была бы счастлива родить ребенка от Грея. Как удивительно было бы осознавать, что дитя зачато в момент тяжкого испытания, этот ребенок был бы для нее особенным… но только если бы он был зачат в любви, взаимной любви. Ах, если бы Грей испытывал к ней те же чувства, что и она к нему, если бы он любил ее, нуждался в ней в горе и в радости… Нечего и говорить, что это не так.
Невыносимая боль, сдавившая сердце, заставила Джессику ответить с не обычной для нее резкостью, даже жестокостью:
– Что ж, будем надеяться, что этого не произошло. В конце концов, вы и рождения Фредди не очень-то хотели, не правда ли?
– Не правда. – Лицо Грея превратилось в застывшую маску. – О, я знаю, что вы и Фредди именно так и думаете, а может, и все остальные тоже, но это не правда. – Он хрипло рассмеялся. – Бог мой, да если бы решение оставалось за Пенелопе, Фредди никогда бы не появился на свет! Она хотела от него избавиться, мне пришлось даже прибегнуть к финансовому шантажу, чтобы заставить ее сохранить ребенка. Ирония судьбы, не правда ли: если бы я не пообещал дать ей денег и согласие на развод, она бы сделала аборт, и все же, как только Фредди родился, как только она поняла, что с его помощью может вертеть мною, как хочет, она отказалась от нашей договоренности и не отдала мне сына. Она вообще не хотела иметь детей, от меня ли, от другого ли, и я отказываюсь верить, что она любила Фредди. Она даже не оставила его у себя, а передала на воспитание бабушке.