Цепи любви
Шрифт:
Теперь Джессика стояла так близко, что чувствовала на щеке тепло его дыхания. Она почувствовала, как бешено бьется его сердце, увидела, как потемнели от возбуждения его глаза, вдохнула теплый мужской аромат его тела, и каждая клеточка в ее теле затрепетала в ответ.
– Тогда я…
Он не договорил и хрипло прошептал ее имя, а Джессика остановила взгляд на его губах, не желая
Грей обнял ее и жадно набросился на ее рот. Это был поцелуй собственника – страстный, почти грубый, но Джессика с восторгом приветствовала сладкую боль, потому что она подчеркивала реальность происходящего. Грей целовал ее не как любовник-соблазнитель, а как мужчина, обуреваемый такими глубокими и сильными чувствами, над которыми самообладание не властно. Джессика с готовностью подчинилась ему, с первобытным восторгом слушая хриплые звуки, вырывавшиеся из горла Грея. Руки его заскользили по ее телу, словно проверяя, что это не сон, что она действительно с ним.
Когда Грей коснулся ее груди, они оба вздрогнули. Окружающий мир перестал существовать для Джессики, желание заставляло ее прижиматься к Грею, отвечая бессвязным страстным лепетом на слова любви, которые он шептал ей в ухо. Радость от сознания, что Грей любит ее, вытеснила все остальные мысли.
– Я хочу тебя, – хрипло пробормотал Грей, обхватив ее лицо ладонями и снова целуя ее. – Но не сейчас, только когда ты поверишь в мою любовь, когда ты простишь меня за то, что я так ужасно обошелся с тобой, когда сам я поверю, что все это не сон и что я не проснусь в одиночестве. – Грей отстранился и заглянул ей в глаза. – Джессика, ты правда любишь меня? Ты не просто жалеешь меня? Я ведь знаю, ты добрая, ты не можешь терпеть, когда кто-то страдает.
– Я люблю тебя.
Голос ее слегка дрожал, но волнение сменилось радостью и возбуждением, когда Грей стал снова целовать ее, и все ее тело откликнулось на его ласки.
Поглощенные друг другом, ни Джессика, ни Грей не слышали, как открылась дверь, пока не раздался голосок Фредди:
– Папа, почему ты целуешь Джессику?
– Почему? Потому что
Страх, сомнение и неуверенность, которые Джессика прочла в его глазах, живо напомнили ей Фредди – прежнего. Джессика взяла мальчика за руку и, глядя на его отца, сказала с нежностью:
– Я выйду за тебя, Грей, но при одном условии.
Почувствовав, что он сразу насторожился, Джессика догадалась, о чем он думает. Мать Фредди в свое время уже ставила ему условия, но Джессика намеревалась навсегда изгнать из их совместной жизни призрак этой женщины.
– Что за условие? – резко спросил Грей.
Не обращая внимания на напряжение, которое она чувствовала в нем, Джессика прошептала почти в самые губы Грея:
– Я не хочу, чтобы Фредди оставался нашим единственным ребенком. Мне нужен ты, твоя любовь, и я хочу от тебя детей, Грей.
– Первые два пункта уже выполнены, что касается третьего… согласен, Фредди нужны братья и сестры. Однако сейчас Фредди прежде всего нужно уложить в кровать, накрыть одеялом и пусть спит.
Взгляд, которым наградил ее Грей, заставил Джессику залиться краской, но она не стала спорить, когда он подхватил мальчика на руки и понес в детскую.
Скоро она сама окажется в его объятиях, Грей будет ласкать ее, целовать ее, любить ее…
У двери Грей оглянулся, и Джессика поняла, что он догадался, о чем она подумала, и разделяет ее мысли.
– Я люблю тебя, – беззвучно, одними губами произнес он поверх головы Фредди, а потом, словно не в силах сдержаться, вернулся с сыном на руках и нежно поцеловал Джессику в губы, затем еще раз, более долгим поцелуем.
Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы Фредди сонно не пожаловался, что они его задавили.
– Я скоро вернусь, Джессика, – пообещал Грей, унося Фредди в детскую.
Джессика проводила нежной улыбкой двух этих самых дорогих для нее мужчин, чьи жизни отныне навек связаны с ее жизнью.