Церера
Шрифт:
Эти годы научили меня терпению, выносливости и безусловной любви. Они изменили меня, сделали мягче и в то же время сильнее.
Растить трех маленьких эмпатов оказалось одновременно удивительным и сложным опытом. Я помню, как впервые заметила проявление их способностей — это случилось, когда нашему старшему, Тому, было около трех лет. Он вдруг начал плакать, глядя на ребенка в парке, который только что упал и ушибся. Я поняла, что Томас не просто сочувствовал — он буквально чувствовал боль другого малыша.
С этого момента началось наше путешествие
Одной из самых больших проблем было научить их ставить эмоциональные границы. Я помню, как наша средняя дочь, Лара, часто приходила из школы совершенно измотанной, потому что впитывала все переживания своих одноклассников. Мы работали над техниками «эмоционального щита», учились представлять вокруг себя защитный пузырь, который пропускает только те чувства, которые мы готовы принять.
Мы учились друг у друга, а также в обязательном порядке встречались с другими эмпатами. И очень многих усилий стоило, чтобы другие люди не избаловали моих детей…
Благодаря детям удалось наладить отношения с семьёй Августа. Хоть муж и внутренне рычал, когда его отец пытался подойти к малышам, но зато его сёстры стали самыми лучшими на свете тётями. Я немного опасалась, чтобы властная Нонна или Мэй с её острым языком не задели моих детей, но светские львицы заметно смягчались в компании нашей семьи.
С младшей, Стеллой, было особенно интересно. Она, казалось, родилась с врожденным пониманием эмоций других. Еще до того, как начала говорить, она уже могла успокоить плачущего ребенка одним прикосновением. Мы уделяли много внимания тому, чтобы она понимала: несмотря на свой дар, она не обязана «чинить» чувства всех вокруг. Во-первых, они должны уметь справляться сами, а, во-вторых, надо обязательно спрашивать разрешение.
Были моменты, когда их способности пугали меня. Однажды Томас пришел ко мне с серьезным лицом и сказал, что наш сосед очень грустит и ему нужна помощь. Позже выяснилось, что у соседа была глубокая депрессия, о которой никто не знал. Мы помогли ему получить необходимую поддержку, но этот случай заставил меня задуматься об ответственности, которая ложится на плечи моих детей.
Мы много говорили о этике использования их способностей. Я учила их, что чувствовать эмоции других — это дар, но манипулировать ими — непозволительно. Мы обсуждали сценарии, когда их вмешательство могло бы помочь, а когда лучше оставить все как есть.
Были и забавные моменты. Например, когда дети начали «читать» эмоции домашних животных. Они могли точно сказать, когда собака соседей чувствовала себя одинокой или была раздражена. Это помогло им развить глубокое уважение ко всем живым существам.
Одним из самых важных уроков было научить их заботиться о себе. Мы практиковали медитации, прогулки, находили способы «перезагрузки»
По мере того как дети росли, их способности развивались и углублялись. Они учились не только чувствовать эмоции других, но и понимать их причины, видеть более широкую картину. Это сделало их невероятно мудрыми не по годам, но я всегда напоминала им, что они имеют право и на обычное детство, на свои собственные радости и печали.
Растить трех эмпатов было непростой задачей, но видеть, как они используют свои способности, чтобы делать мир вокруг себя добрее и понимающее, наполняло меня гордостью и надеждой. Я верила, что они вырастут в людей, которые смогут изменить мир к лучшему, не жертвуя при этом собой.
В результате всего этого опыта и консультаций с детскими психологами была написана книга с рекомендациями по воспитанию детей-эмпатов. И это был очень своевременный труд, потому что второе поколение носителей ксеногена увеличивалось довольно быстро.
Когда Стелле исполнилось семь, а старшим детям одиннадцать и девять, я почувствовала, что во мне просыпается жажда вернуться к настоящей научной деятельности. Дети подросли и стали более самостоятельными, у меня появилось немного больше свободного времени.
Мы с Августом не обсуждали это долго. Он поддержал мое решение, сказав, что видит, как загораются мои глаза, когда я говорю о работе.
И вот, спустя десять лет после рождения Стеллы, я почувствовала в себе силы начать возвращаться в прежнее русло. Я решила начать с просветительской деятельности и лекций. Это позволило бы мне постепенно войти в профессию, не жертвуя сразу всем временем с семьей.
Я была полна энтузиазма и новых идей. Материнство дало мне уникальный опыт и новый взгляд на многие вещи. Теперь я могла совмещать научные знания с житейской мудростью, что, как я надеялась, сделает мои лекции более глубокими и интересными.
Начиная этот новый этап, я чувствовала и волнение, и радость. Я знала, что впереди меня ждет много работы, но была готова к этому. Мои дети и муж поддерживали меня, и с их любовью я была уверена, что смогу достичь новых высот в своей карьере, не теряя при этом самого главного — своей семьи.
Одним из моих любимых публичных проектов стали лекции по науке для школьников. Эту инициативу щедро спонсировала сестра Августа, Нонна. Она всегда была страстным сторонником образования и, узнав о моем желании вернуться к научной деятельности, предложила свою поддержку.
Я с энтузиазмом погрузилась в этот проект. Разрабатывала интерактивные программы, придумывала увлекательные эксперименты, которые можно было провести прямо в классе. Видеть, как загораются глаза детей, когда они начинают понимать сложные научные концепции, было настоящим счастьем.