ЦеронРоман. Том II
Шрифт:
— Да, Вальден, я обращала на это внимание, — ответила Лили, набрав полный рот мороженого.
— Лили, — не унимался Вальден, — ну, а кого я тебе напоминаю?
— Ты? — произнесла удивленно Лили, перестав есть мороженое. — Ты напоминаешь рыбу.
— Почему рыбу? — возмутился Вальден.
— Во-первых, ты разговорчив, как рыба; во-вторых, твой темперамент мало отличается от рыбьего; в-третьих, я люблю раковые шейки; в-четвертых, не мешай мне есть мороженое, так как оно иначе растает.
— Что?
Вальден пожал плечами.
— Я задал тебе серьезный вопрос, а ты в ответ нагородила глупостей.
— Ах, так! — вспылила Лили, — ты становишься дерзким и грубым, не хочу выходить замуж за тебя.
— Лили! Вместо того, чтобы сердиться, съешь еще мороженого.
Вздохнув, Лили покорно сказала:
— Что же? Так как ты меня не любишь, ничего другого не остается.
Принесли мороженое. Взглянув украдкой на Вальдена, задумчиво слушавшего музыку, Лили произнесла:
— Я тебя, Вальден, все-таки люблю.
— Я боюсь, — не поворачивая головы, произнес Вальден, — что это тебе только кажется.
Лили рассердилась.
— Опять за старое. Я ему, можно сказать, свою душу раскрываю, а он ее живую, трепещущую, хватает немытыми руками и сейчас же под микроскоп, а потом начинает мудрствовать: витаминов, мол, у вас столько-то, объем такой-то, шарики такие-то. Да пойми же, Вальден, что это невыносимо.
В глазах у Лили появились слезы.
— Но, Лили… — попытался раскрыть рот Вальден.
— Никаких но! — вытерев слезы, остановила его Лили. — Здесь, можно сказать, за порцией шоколадного мороженого человек от любви умирает, а он только и знает глупости говорить.
— Что ж я сказал такого, Лили?
— А не говорил ли ты, что любовь есть ни что иное, как комбинация: полового влечения, возбужденного любопытства, задетого самолюбия и несознательного отношения к жизни.
— Ну, говорил как-то что-то в этом духе, — с досадой сказал Вальден.
— До свидания, — произнесла Лили, покидая столик.
Вальден испугался.
— Лили, ты рассердилась на меня? Куда ты идешь?
— К телефону.
— Зачем же, Лили?
— Как зачем? Чтобы дать знать домой, что я проведу весь вечер у Бэби.
— Ничего не понимаю, Лили.
— Какой ты глупый; у Бэби нет телефона и никто не сможет проверить, была ли я у нее или нет.
Вечер был в разгаре.
Кончив ужинать, Лили и Вальден наблюдали за танцующими. Облокотившись на перила ложи, Лили взяла Вальдена за руку.
— Вальден, ты мне веришь?
— Верю, Лили.
— Ты мне скажешь правду?
— Скажу.
— Куда ты исчезаешь каждую субботу?
— На работу, Лили.
— Ты не можешь не врать, Вальден? — выпустив его руку,
— Я в другом работаю, Лили.
— В другом? А что ты там делаешь?
— Самые разнообразные вещи.
— А именно?
— Ну, например, мою окна, убираю помещение.
— Неужели, Вальден, ты не можешь со мною серьезно поговорить? — вырвалось с укором у Лили.
— Ну, работаю в нем по специальности, если тебе так хочется знать.
— Если человек работает, — ответила Лили, пристально посмотрев на Вальдена, — то его труд оплачивают. Ты же сам тратишь деньги. Скорее всего, — отодвигаясь от Вальдена, сказала Лили, — в этой твоей работе какая-то женщина замешана. Скажи, Вальден, кто она? — уже молящим голосом попросила Лили. — Ну, скажи, блондинка, брюнетка? Не томи, Вальден. Я хочу, я имею право знать, кто тебя у меня отнимает.
— Понравился ли тебе, Лили, этот танец?
Попытка переменить тему для разговора не удалась.
— Ну, скажи, кто она? — не унималась Лили.
— Это, наконец, просто скучно, — рассердился Вальден, — при чем здесь женщины — большие и маленькие, рыжие и серые — они в одинаковой мере меня не интересуют.
— Так я тебе и поверю, — насмешливо возразила Лили.
— Рыжими и серыми бывают кошки, а не женщины, это во-первых. — Затем, подумав, добавила: — А раз тебя женщины не интересуют, значит, и я тебя не интересую.
— Лили, — примирительным тоном, желая загладить свою ошибку, обратился к ней Вальден, — я на днях должен буду надолго уехать.
Лили вздрогнула.
Сделавшись серьезной, она ласково спросила Вальдена:
— Значит, ты уедешь, так и не сказав мне правды?
— Какую правду ты хочешь знать, Лили? — смотря на нее любящим взглядом, спросил Вальден.
— Ты к чему-то стремишься, чего-то добиваешься; чего, Вальден?
— Что-то во мне заставляет искать новых путей, создавать новое. Существующее не удовлетворяет; оно как-то умудряется быть одновременно и хрупким и реальным.
— Хрупким? — удивилась Лили, — разве я хрупкая? разве хрупкий этот стол?
— Не в этом смысле, дорогая, я сказал «хрупкий», мы поговорим об этом в другой раз.
— Хорошо, Вальден, а куда ты едешь, это далеко отсюда? Там красиво?
Вальден засмеялся.
— Значит, опять по-старому, — надувшись, сказала Лили. — Даже куда едет, не хочет сказать. Значит, ты бросаешь свою карьеру здесь?
— Бросаю, Лили, — покорно подтвердил Вальден. — А когда я устроюсь, ты переедешь ко мне, Лили? — неожиданно задал он вопрос.
Лили пожала плечами.
— Ты меня ставишь в ужасное положение, Вальден.