Цезарь: Крещение кровью
Шрифт:
Саша побагровел.
— Знал бы заранее, ни за что в жизни не согласился бы.
— Дурак ты, Сашка. Тебе что, хуже от этого будет? Она не забеременеет, заразой не наградит, жениться не потребует — одни плюсы, и никакой ответственности.
— А если муж узнает?
— Ты наивен, как я в три года. Он знает, что Евгения имеет любовников, и смотрит на это сквозь пальцы. Она свои увлечения не афиширует, к мужу относится со всем почтением и скрашивает его старость. Потом, он знал, на ком женился. Она же бывшая проститутка, а он ее клиент. Согласись — нельзя ждать от жены верности, если она вдвое моложе тебя, профессиональная проститутка и ты не в состоянии сексуально удовлетворить ее. Он требует только,
— Интересно, что по этому поводу отец думает?
— Честно?
— Естественно.
— Он дико недоволен. Евгения давно к нему подъезжала — «уступи парня». Он ответил четко: ни ты, ни я перед ней на задних лапках плясать не будем. Она баба хитрая, подбирает молодых любовников, которые от нее во всем зависеть будут. Так она где-то подставила отца! И он был вынужден пойти на компромисс: ей надо — вот пусть она сама с тобой и договаривается. Чтобы это не выглядело так, будто отец продал тебя, хотя она требовала именно этого.
— Глупое у меня положение. — Саша совсем упал духом. — Использовали, как игрушку.
Мишка приподнял брови в гримасе недоумения.
— Хотел бы я побыть такой игрушкой... Ты знаешь, сколько ей до сих пор за ночь предлагают? Золотые горы. Она же элитарной была, проститутка экстра-класса, сейчас таких нет. В конце концов, если тебе так не нравится то, как она с тобой обошлась, можешь сказать, что не она тобой попользовалась, а ты ею. Мол, у тебя давно была мечта утереть нос всем богатеям, которые перед ней кошельками трясут, и поиметь ее бесплатно. Ты еще и героем окажешься. Это всегда так — в нашем обществе волчьи законы, кто кого первым сожрет. В твоей ситуации главное — правильно расставить ударения. Если ты будешь держаться как победитель, то посмешищем станет она, и с этим согласятся все.
— Она предложила мне быть ее постоянным любовником, — задумчиво, невпопад сказал Саша. Горько, конечно, сознавать, что его так провели. А ведь он в какой-то момент поверил, что Евгения любит его — любви ведь все возрасты покорны.
Мишка задохнулся от восторга:
— Ну, ты даешь! Слушай, тебе всегда так везет?
— То есть?
— Какой ты, ей-Богу... Ему на шею вешается такая женщина, а он ломается, как девственница в первую брачную ночь. Сашка, ведь она не связывает тебя никакими обязательствами. Да она же «Камасутру» наизусть знает, тебе сотня баб не даст половины того, чему научит Евгения!
— Все это в достаточной степени мерзко. У меня такое ощущение, что этой ночью проституткой был я.
— Вот поэтому отец и недоволен. Понимаешь, весь
Этот мир элиты и богатеев продажен донельзя. Эти старики и старухи уверены, что могут купить все, в том числе и любовь. Здесь в принципе есть только один выход: сделать вид, что поддаешься, и вытянуть из них максимум пользы для себя. Бунтовать и отстаивать свои принципы бесполезно, это точно. Кто ты для Евгении? Мальчишка, щенок, пустое место. Будь ты постарше, будь у тебя какое-то положение, разговор был бы иным. И тебе еще повезло — ты ничем не связан. Ты можешь завести себе десяток девчонок — молодых, которые будут тебя обожать, — а у нее просто учиться. Набраться опыта и бросить, найти кого-то по душе. Таким образом, вы будете квиты. Ты не принимай это близко к сердцу, и тогда эта ситуация для тебя ничем, кроме выгоды, не обернется. А отомстить, когда ты ее бросишь, ей отец не даст. Так что ты еще и в безопасности.
— Слушай, Миш, а что у нее за отношения с отцом?
— О-ох, они знакомы столько, сколько тебе лет не исполнилось. Он ее бывший клиент, и он же ее замуж выдавал. Она хотела за него, но он проигнорировал ее намеки. Тогда она стала его любовницей, лет десять его у всех отбивала. Она баба самоуверенная и эгоистичная, хоть любовник — но
— Ты ее видел?
— Даже разговаривал. Интересная женщина, я тебе скажу. Молодая — относительно, конечно. Учительница литературы в старших классах. Я их — ее и отца — в Большой театр возил, удостоился чести быть официально представленным.
— И как он тебя назвал?
— Так и назвал: «Мой старший сын». Все честь по чести. — Мишка скосил глаза на Сашу, хитро усмехнулся: — По-моему, она поверила.
— А Евгения — ни фига. Устроила мне допрос, и в конце концов я заявил, что не хочу обсуждать проблемы моей личной жизни. Уже утром.
— Ну, Евгения-то тебя просто на понт брала. Она больше прикидывается осведомленной, чем знает на самом деле. Сделала умное лицо, ты и повелся. А эта никем не прикидывается и уверена, что ничего толком об отце не
Знает. Так что я был горд и счастлив, постарался сделать достойный вид, подобающий сыну такого человека и будущему юристу, и, по-моему, у меня это получилось. Зовут ее Анной, вдова. Между прочим, ее муж был лучшим другом отца. Летчик-испытатель, разбился на полигоне года два тому назал. Отец поначалу просто заботился о семье погибшего друга, а потом сошелся с вдовой. У нее дочь есть, ее я видел всего один раз.
— И что она собой представляет?
— Ничего. Смотреть там не на что. Пацанка лет двенадцати. Темные короткие волосы, из-под челки сверкают глазищи, нос курносый. Все остальное — кости, обтянутые кожей. Длинная — с мать ростом, — угловатая и неуклюжая. Антенна. Руки по локоть в карманы джинсов засунула, в мужской рубашке — я сначала решил, что это парень. Как ни странно, очень похожа на мать, но мать у нее красивая. С печатью утонченности на лице. А девка страшна как смертный грех. — Мишка остановил машину перед подъездом. — Топай спать. Потом все обсудим.
Только тут Саша понял, что жутко устал. Добравшись до квартиры, он рухнул на постель, едва успев раздеться. Снились ему какие-то вязкие кошмары, но, открыв глаза, он не мог вспомнить ничего.
Включил чайник, пошел умываться. Долго и придирчиво разглядывал себя перед зеркалом. «Хорошенький, как девушка», — пришли ему на ум слова старой вокзальной шлюхи. Ему хотелось бьть немного другим — например, таким, как Мишка, имевший лицо нордического типа. А то что это за безобразие? Ресницы чуть ли не выше бровей за-гибаются, нос короткий, нижняя губа капризно выпячена. Еще и уши как локаторы. Только подбородок действительно мужской — угловатый, квадратный. И Евгения говорила, что у него красота — девичья... Ему стало очень неприятно при этом воспоминании. Так хорошо все было поначалу, так похоже на праздник — первая женщина, открытие, откровение. И так все гадко выглядело на самом деле. Богиня превратилась в стареющую проститутку. Самое неприятное было в том, что он, наивный дурак, искренне верил — во внезапной страсти Евгении было что-то душевное и чистое. Наверное, ничто не задевало его так, как сознание, что его обманули, сыграв на радужных мечтах. Инте
Ресно, все женщины такие или одна Евгения держит мужиков за постельных марионеток? Хорошенько подумав, Саша пришел к тому же выводу, что и Мишка: вставать в позу оскорбленного достоинства нельзя, это вызовет только обидный смех окружающих. Игру необходимо продолжить хотя бы для того, чтобы в будущем иметь возможность проучить Евгению. И особого вреда от этого ему тоже не будет — она действительно научит его всему, что мужчина должен знать о женщине. Надо извлекать выгоду даже из поражения, на одной гордости далеко не уедешь. Правильно, сейчас он никто, ноль без палочки, но пройдет время, успокаивал себя Саша, и он займет свое место под солнцем. Тогда посмотрим, кто кем помыкать будет.