Чао, Феликс Вивас
Шрифт:
– Ха-ха-ха, – заходилась Мама, – это было потрясающе! А кретино-идиото, кстати, оказался очень даже ничего таким – ты не находишь?
– Мама, пожалуйста! – умоляла София, хохоча. – Мне было так стыдно! Мадонна, как мне было стыдно.
– Да брось. Стыдно, это когда на вопрос виновника ДТП "Каско у вас или осаго?" твоя дочь краснеет и отвечает "Не замужем". Вот, где стыдно так стыдно.
Так, закидывая головы от смеха, Мама и София поднялись на крыльцо.
– Мам, я была не слишком груба-то хоть? – с надеждой приспустила София тёмные линзы.
– Милая,
Игорь понял, что настал его выход и потянулся рукой на заднее сиденье, где ждал Софию пышный, но до пошлости безвкусный букет из какого-то огромного количества роз.
Обе женщины по-прежнему веселились. Мама открыла дверь в дом, а дочь убрала с лица очки и приготовившись войти:
– Но выглядела-то я хоть не очень полной дурой?
Мама застыла вполоборота на пороге с лицом, освещённым идеей:
– Дочь! А поехали купаться! Смоем твой позор глинистыми водами подмосковного озера!
Мама снова зашлась смехом и так и вошла в дом, звонко хохоча и потрясая головой от веселья. София тоже смеялась, но сквозь её смех уже пробивались расстроенные чувства за созданное о себе впечатление у столь приятного "кретино-идиото". Она тоже зашла в дом и уже закрывала за собой дверь, развернувшись к проёму, но дверь не поддавалась – её заблокировала чья-то нога в чёрном кожаном ботинке. София подняла глаза и чуть не наткнулась лицом на кудрявую розовую подушку, за которой светился радостный Игорь.
Девушка оторопела от встречи с нежеланным гостем. Игорь же, добившись от неё пусть такого, но внимания, убрал ногу, вытянулся, как на параде, крякнул и одёрнул пиджак. Он попытался улыбнуться и даже улыбнулся, но София хладнокровно захлопнула дверь прямо перед его улыбкой.
Холл и весь первый этаж дома представляли собой просторное помещение, залитое светом из больших окон. Деревенская утварь, мебель "под старину", на полу в продуманной беспорядочности были расстелены яркие половики. Мама уже хлопотала: расправляла и приглаживая ладонями скатерть на большом столе, в центре которого стояла большая ваза с фруктами. София хлопнула дверью – Мама сделала замечание:
– Милая, не хлопай, пожалуйста, дверью.
Милая сбросила с плеча сумку на диван, возле которого уже развалился её красный чемоданчик. Она взяла его за ручку, задумчиво поколебала туда-сюда, потянулась к молнии, но остановилась.
– Мам, а где мой купальник, который я оставляла?
Мама в этот момент выносила и ставила на стол свежий, румяный и ещё пышущий жаром брусничный пирог.
– Там, где ты его оставляла.
София села на диван, сложив руки на коленях и с пониманием протянула:
– А-аа.
Она повернула голову к музыкальному центру у стены – её палец нажал кнопку, и в дом наполнился "Феличитой"23…
Как ни удивительно, но под оптимистичные ритмы именно этой песни крутились автомобильные колёса корейской машины,
– Ио п'aрло м'oльто б'eнэ литальяно! – Довольная собой она подняла задорную мордашку. – Б'eнэ!.. Знаешь, как переводится? – спросила она у Романа, болтающего с итальянцами без посредников. – Йа говорью по-итальянски очень корощо! – Девушка улыбнулась и заёрзала попкой. – Давай, повторяй за мной: "Феличита! Ля-ля-ля-ля-ааа-ля, ля-ля-ля-ля-ааа-ля… "
Её трели действительно были подхвачены, но не Романом, а Софией, которая вертелась перед зеркалом в своей комнате на втором этаже их с Мамой загородного дома и примеряла на два размера помельчавшее бикини:
– Феличита! Феличита! – подпевала она и беззаботно красовалась, расправляя плечики и спинку. Вдруг застёжка лифчика лопнула, и тот со свистом слетел с её груди. От неожиданности София впала в лёгкий ступор. – Пицца! – с досадой заметила она и закричала: – Мам, я пирог не бу..! – От напряжения раздался треск и свист. София ощупала попу – это лопнули и слетели трусики: – Паста…
В лёгком сарафанчике с открытой спиной София спускалась на первый этаж. На нижних ступеньках она сбавила шаг, заметив, что на столе, помимо вазы с фруктами, стояла теперь и ваза с большим букетом роз, а под его тенью – ключи от машины и пирог, в котором не хватало мужского куска.
София сверлила глазами Игоря, присевшего поодаль с несчастным куском пирога на тарелке. При её появлении он и разволновался и взбодрился, на лице его возникла хоть и неуклюжая, но всё-таки улыбка. Мама всё пыталась поймать взгляд дочери, чтобы намекнуть уделить ему внимание, но София нарочно игнорировала эту дипломатию и в ответ лишь уничтожала виноград челюстями, а Игоря – глазами.
– Что ж купальник не надела? – сделала Мама попытку начать разговор, подмигнув в сторону гостя.
– А я передумала купаться. В душ схожу, – раздавила виноградину София.
– Значит, так тому и быть – устроим тёплый семейный ужин! – воскликнула Мама и ещё настойчивей "толкнула" Софию взглядом к Игорю.
Та послушалась и действительно направилась к нему:
– Я думаю, мы за об'eдом успеем со всем этим покончить.
При её приближении Игорь поднялся с дивана. Он играл джентльмена, но с тарелкой в руках выглядел неловко и мялся, как дрессированный медведь, пока София сама не взяла его за локоть:
– Сонечка, я… – выронил он.
– Я всё понимаю, – отрезала его София от мысли, развернула и подтолкнула к выходу.
– Соня, я..!
– Всё понимаю.
– Пожалуйста, секунду!
– Давай, Игорёк – дома доешь.
Мистер Успех, потеряв инициативу, сопротивлялся слабо и через секунду оказался по ту сторону двери. Дверь захлопнулась, и стоя на крыльце, он пространно откусил от пирога, пожевал немного, затем, будто опомнившись, развернулся к двери и начал в неё колотиться, как умалишённый: