Чао, Феликс Вивас
Шрифт:
С трассы донёсся жуткий визг автомобильных покрышек от резкого торможения на развороте. Герои обернулись и увидели через окно, как слева на перекрёсток с визгом и дымом из-под колёс вылетел внедорожник с флагами ЦСКА, а за ним с пьяным улюлюканьем через открытые окна – второй, с флагами "Спартака". Они маневрировали на скорости с таким пренебрежением к безопасности и правилам движенья, что героям стало очевидно: если бы они продолжили двигаться по трассе и не свернули бы неожиданно для самих себя, то неминуемо попали бы в автокатастрофу.
Молодые
– Я понятия не имею, как это произошло, веришь – нет?! Ты мне веришь?!
– О, майн гад!
– Да харэ уже, а! Верю – не верю! Совсем за идиотов тут нас принимаешь!..
Тем временем в другой машине готовились к разборке. Взбешённая София, оглядываясь назад, щёлкала замком ремня безопасности, словно затвором автомата:
– Вэлком ту Рашша, называется! Ни минуты без хамства! Ну, я его сейчас научу ласковым словам! Мамма мия, заткни ушки – твоя бомба говорить будет!
Она открыла дверь и решительно двинула на выход…
А в салоне "корейца" продолжался сыр-бор. София надвигалась как угроза, как туча, как ураган, но там все были слишком увлечены друг другом, чтобы это заметить.
– Ну, потому что не я это, сколько можно повторять! – стоял за себя Герман. – Не я! У меня руки – вот, на без десяти два были!
– Ага! Были на без десяти два, а сплыли на полшестого!
– Мужчины, – кивнула им в окно девушка Романа. – Объединяйтесь.
София уже подошла к водительской двери. Она дёрнула за ручку, но та оказалась заперта. Дёрнула сильнее, ещё сильнее – Герман сглотнул, опустил стекло, и София выплеснула ему на голову всё, чего понабралась в Италии:
– O, Dio! Ma guarda questo! Cos’altro si poteva aspettarsi – certo che un’uomo sta al volante!
Девушка Романа заметила с кресла:
– Хы! Если гора не идёт к Орнелле Мути, то Орнелла Мути сама идёт к горе.
– Non sai guidare, ma ti metti! Buongiorno, cretino, dai fuori!19
– Хы… Чую, разговор будет долгим, – заметила девушка Романа.
Рома похлопал друга по плечу. Тот обернулся, словно попрощался, открыл дверь и вышел. Он слушал Софию, будто силился её понять, она же тараторила без умолку, горячо и страстно, активно помогая себе жестами и тем нарочно сбивая противника с толку. Ну и выпуская, разумеется, пар за эту сволочь Марио, который до сих пор не сподобился даже на смс-ку.
– Guidi come un deficiente! Non hai le mani, o gli occhi ti mancano?! Che idioto ti insegnava a pilotare una macchina?! Ecco, guarda, cos’hai fatto – hai rotto tutto!20
София красноречиво указала на расцелованный бампер. Герман понимающе выпятил губу, потёр лоб, кивнул…
За происходящим внимательно следила парочка с заднего сиденья:
– О чём кричат нерусские? – спросила девушка
– Тщщ! – шикнул тот, вслушиваясь в софийские эскапады.
– O, Madonna, non sopporto questo! Inoltre, anche sta annuendo. incredibile! impossibile! Ha sottoportato ai pericoli due donne carine, rotto la macchina e ancora sta ritto e fa la finta di capisce qualcosa!21
Герман подумал-подумал да и ответил:
– Signorina, calmati, sci-sci, tranquilla! Capisco tutto che vedo e sento. Era la colpa mia, ma poi, questo vale per gridare contro me a squarciagola?22
Говорящих на итальянском языке мы каждый день в булочной по несколько встречаем, а тем паче тут, на подмосковной трассе – просто некуда плюнуть, верно? София же настолько отвыкла от российской действительности, что так и застыла на месте с открывшимся для ругани ртом.
– О чём говорят-то, спрашиваю? – не унималась девушка в гетрах.
– Да тише ты! – не выдержал Роман. – Не видишь, знакомятся!
Между тем, экспрессивная итальянская поза Софии заменилась сдержанной русской. Смутившись, она лёгкими оборками привела себя в порядок и растянулась в певучей улыбке.
– Sofia, – протянула она Герману руку.
– Ermanno, – ответил пожатием тот.
Из автомобиля Германа высунулась девичья голова.
– Да говорите ж вы по-человечьи, Дольчегаббана вас побери! Номера-то российские у обоих!
Только здесь София и Герман осознали всю анекдотичность ситуации, расслабились и разрядились в непринужденном смехе.
– Гера по-нашему, – поправился Эрманно.
И они ещё долго смеялись, как будто нарочно затягивали весёлость момента, чтобы подольше рук не размыкать. И не размыкали…
У столкнувшихся машин, где кучкой топтались Роман, его девушка и мама Елена, суетились представители двух конкурирующих страховых компаний: вёрткий тридцатилетний мужчина, молодость которого уходила корнями в Одессу, и Инна, уже знакомая вам по порядку изложения, но ещё не знакомая Софии по порядку действий. Инна фотографировала, Одессит записывал в блокнот.
– Ну, что – всё понятно, – подвела итоги Инна. – Обычный страховой случай. У вашего клиента предусмотрен, так что платите вы.
Одесситу долг велел сопротивляться:
– Мадам, я таки извиняюсь!
– Что? – откинула чёлочку Инна, готовая сражаться.
Одессит высказался:
– Ах, мадам, я вас так уважаю и в вашем марафете нахожу вас просто рыбой, но шо, позвольте, извиняюсь, значит – будете платить? Тут же, как божий день, нарушение правил дорожного движения у мамочки – то есть, вашей, на минуточку, клиентки.
Инна набычила лоб, собрала его в гармошку, плюнула на пальцы и этими пальцами взлохматила стопку печатных листов договора.