Час до конца сентября
Шрифт:
– У-у-у, как у тебя крышу разметало.
– Давно. Как к тебе в машину сел.
– Ну, тогда поезжай один, там с террасы открыто. Я пока к Марии Альбертовне зайду.
Оставшись без любимой подружки, Фирюза, казалось, побледнела, поскучнела, но, свято место пусто не бывает, и вот уже Змей Горыныч поселка, обновленным составом следил за нравственностью и порядком:
– Ты смотри, городская уже вокруг главврача хвостом метет!
– Так она ж за Костика замуж пошла, - удивилась Мадина, разглядывая
– Какого Костика? Это Николая Степаныча сынка?
– изредка присаживающаяся на лавочку мать Коляна все чаще выходила отдохнуть от домашних дел и посплетничать. С тех пор, как нелепо погиб дружок сына, Колька все реже и реже выпивал, стал помогать старикам в огороде, обещал устроиться на работу.
– Его, его, ты ж смотри, как присосалась!
– Это когда они женились?
– Так Костик в тот день, когда Санька сгорел, приезжал за ней, я слышала, как он сам говорил, что замуж позвал эту вертихвостку, - Фирюза понизила голос, вдруг главврач услышит.
– Так не женились еще, времени-то мало прошло. Или сейчас сразу женят?
– А Решадка наш тоже хорош, другу рога наставляет, и не стесняется!
– охнула Мадина, но осеклась, увидев, что рыжая оторвалась от своего кавалера и направилась к ним.
– Здра-а-авствуй, Ирочка, деточка, ты все хорошеешь!
– Добрый день, а Мария Альбертовна у себя, не видели?
– У себя, у себя, проходи, красавица!
– спрятав жала, закивали кумушки.
Но, как только за девушкой закрылась дверь, выпустили яд:
– Пошла жопой вилять, ни стыда, ни совести!
Часам к шести вечера Ира повалялась в горячей ванне, дважды переоделась, выбирая наряд, переставила тарелки, протерла вилки. В семь села на ступени террасы с бокалом вина, но нервно вертела его за ножку, так и не выпив. Наконец, от калитки послышались торопливые шаги, раньше хозяина из кустов выпрыгнула Тень, привычно ткнулась мордой в приветствии и улеглась на теплые доски рядом с котом.
– Ужинать будем?
– Потом, все потом.
– Решад подал девушке руку, рывком поднял, припал к губам.
– Чуть не сдох без тебя… Как мальчишка.
– Остынет же!
– а сама уже обвила лозой рук его шею, пальцами поглаживая затылок, прижалась крепко.
Как же странно уменьшается расстояние до постели, когда вдвоем, обнимаясь и целуясь на ходу, моментально сброшена одежда, которую так тщательно выбирали оба, и свет ночника причудливо оттеняет древний танец тел под музыку нежных бессвязных признаний и стонов восторга, поделенных на двоих.
И впервые не хочется покидать постель сразу после страстей, выпускать из объятий свою женщину. Только лениво лежать, обнимать, гладить ее, трогать, где лягут ладони, счастливо улыбаться, с удовольствием отвечая на ее спонтанные вопросы.
– Решад, а когда у тебя день рождения?
– Двадцатого ноября.
– Хорошо…
– Я давно не отмечаю.
– В этом году будем
– Что, с подарками и свечками на торте?
– И шариками под потолок! Тебе утром во сколько на работу?
– До понедельника я весь твой, взял отгул, жаным. Накопилось, и еще много осталось, пусть Назар поработает, ему полезно. Чуть позже, может, на следующей неделе, на дня три уедем к Бабаю. И свидание, все в силе.
– А эти выходные что делать будем?
– Есть, спать, заниматься любовью. Завтра у Лехи с Натой посидим. А так из твоей постели вылезать не собирался.
– Будем изображать пассатижи, как говорит наша Богиня.
– Это как?
– Перекусим, и снова валяемся.
– Понял. Именно.
– Счастье…
– Я тебя сейчас спрошу, только давай серьезно, Ириш?
– Спрашивай.
– Мы не использовали презервативы, вчера я не был готов к… такой бурной ночи, а сегодня взял с собой, но забыл, как тебя увидел, моя вина. Если мы дальше будем их игнорировать, то появится ребенок. Без «да» или «нет». Забеременеешь - рожаем.
– Ты тоже?
– невинно поинтересовалась она.
– Ирка, отшлепаю!
– рассмеялся мужчина, лег на бок, к ней лицом, продолжил свою мысль.
– Знаешь, я вчера сам удивился, насколько спокойно подумал об этом, видимо, прости, но недавняя история сказалась. Самое смешное, когда Баха рассказывал нам о твоих детских проделках, парни ржали, а я с ужасом представлял, как краснеют родители «чуда», тогда и определился, что меньше всего хочу в своей жизни быть отцом, не допускал ни малейшей возможности. Будто ты меня для себя придержала. Сейчас согласен на появление своего ребенка именно с тобой. Только с тобой, Ир. Рыжий бесенок Ириска… Вселенная иногда любит смеяться над нашими планами, да?
– Дети? Ну, нет, я еще так молода, какие дети? Это уже серьезные обязательства, не хочу.
– Ты сейчас, надеюсь, шутишь.
– Нет, Решад. Семья, дети - не наш с тобой вариант. Пока нам хорошо вдвоем, давай не будем забегать вперед.
Именно эти слова он говорил не раз в своей жизни другим женщинам, погашая огонек в глазах, и не задумывался, как эти женщины потом, после него, возвращали тот нежный свет…
– Зачем тогда ты со мной?
– отстранился, убрал руки, потрясенный ее ответом.
– Зачем вчера разрешила?
– Осень на носу, сосед, а кровать такая огромная! Подумала, что вдвоем будет теплей спать холодными ночами. Не прогадала, ты, как печка, горячий, а у меня пятки мерзлявые. И нос.
– И это единственная причина?
– Других пока нет.
И что теперь делать? Встать и уйти, потерять ее, так не получится быть с другой, зачем ему другие женщины после рыжего счастья. Остаться и доказать, что он достоин ее - это трудно, практически невозможно, если она думает так. Остается маленький шанс, что это - женская хитрость, правда, не понятно, что именно кроется за ней.