Чаша огня

Дмитрюк Сергей Борисович

— Ну-ка, посмотрим!

Пилот склонился над пультом справочного компьютера, нажимая какие-то клавиши. На фиолетовом экране дисплея запрыгали ряды цифр, строки текста. Наконец, картинка остановилась, и в правом верхнем углу экрана замигал красный квадратик. В следующую секунду часть стены на уровне наших голов стала прозрачной, превратившись в объемную карту звездного неба. Огоньки далеких светил мерцали в бездонной глубине вселенной, совсем как настоящие.

— Где мы сейчас находимся? — спросил Тернер, включая отображение тонких нитей созвездий.

Девид Купер сверился с данными бортовой ФВМ, и что-то нажал на пульте. Между двух тусклых светил замигало белое кольцо, обозначая нужную точку в пространстве.

— Вот

здесь.

— Понятно. Значит, перед нами находится вот это темное облако, — Тернер указал пальцем на карте. — В каталоге оно обозначено под номером АГ-48267-З. Правда, оно должно быть значительно южнее траектории нашего полета… Странно. Может быть, данные звездного атласа устарели? — Он посмотрел на нас. — Во всяком случае, нам оно не страшно. Мы заденем его край и спокойно пройдем мимо.

— А откуда взялось такое поле тяготения? — с сомнением спросил Купер. — Для обычного пылевого облака многовато! Может быть это остатки сверхновой? Но тогда где облака газа и остаточный фон излучения?..

Тернер задумался, пожал плечами.

— Предполагать можно что угодно. Но в справочных данных об этом ничего не сказано.

— Вполне возможно, — сказал я, глядя на циферблат гравитометра, — что за облаком скрыта звезда. К примеру, класса М или К. Такая напряженность гравитационного поля обычно характерна для холодных гигантов.

— Вот-вот! — закивал головой Купер. — Гигантов!

— Брось, ты, Дев, забивать голову всякой ерундой! — раздосадовано махнул рукой Тернер. — Нас это облако должно интересовать меньше всего. Мы пройдем рядом с ним, и только! Иди-ка лучше займись делом. Нам срочно нужен расчет точной оси полета.

Девид Купер мрачно усмехнулся и покачал головой, но спорить с товарищем не стал. Молча, встал на небольшой диск в полу, и подъемник тут же вознес его вверх, к навигационной рубке.

— Холодные гиганты! — проворчал Тернер, пододвигая кресло. — Может быть и так, а, скорее всего там ничего нет. Ведь в атласе нет сведений о звезде!

— Когда создавался этот атлас, могли ничего о ней не знать, — пожал я плечами, усаживаясь рядом с ним. — Какая-нибудь экспедиция нанесла на карту это облако по гравитационным измерениям, не вдаваясь в подробности. Они просто пролетали мимо, и в их задачу не входило доскональное изучение этого района. Такие случаи бывали часто. Эти данные носят справочный характер и требуют дополнительного уточнения. Ты сам видишь, что по карте облако нанесено в стороне от точки нашего экранирования, хотя на самом деле оно почти по курсу перед нами.

— Что же, оно переместилось за это время? — Тернер внимательно посмотрел на меня. — Да?

— Я не знаю. Я только анализирую имеющиеся у нас данные. Конечно, само оно настолько переместиться не могло. Подобных феноменов мы еще не наблюдали. Наверняка, это обычная ошибка вычисления. Нужно просто скорректировать курс.

— Правильно! — поддержал меня Тернер. — А я о чем говорю? Обычное дело и никаких феноменов… Знаешь, — добавил он после некоторого молчания, — не очень-то я доверяю всяким там «феноменам»! Еще в молодости получил хороший урок. А началось все с того, что однажды самому пришлось столкнуться с таким вот «феноменом». Работал я в то время на внутренних орбитах, стажером. Только-только закончил Звездную Академию — как положено, с отличием, с синим мундиром и золотыми нашивками. Ты тогда еще, должно быть, в школу ходил. И понятное дело, ведь и сам я тогда был молодым и «зеленым». Ну что я мог знать про настоящую жизнь космолетчиков. Так только, по книгам и фильмам разве что. Романтика этой работы меня привлекала всегда. Романтика она почему-то в первую очередь в голову лезет. Так вот, направили меня на грузовой рейдер, обслуживавший научные базы на Марсе. Как сейчас помню, назывался этот самый рейдер «Алтай». Старая

такая посудина, на таких сейчас уже и не летают. Надо сказать, что команда на этом корабле подобралась хорошая, веселая. Весь рейс — четыре часа туда и столько же обратно — только и слышал я шуточки там всякие, да прибауточки. Вот уши-то и поразвесил. Неплохая, думаю, команда собралась здесь, дружная. Смеются все, даже командир пошутить любит. И почувствовал я себя сразу увереннее, совсем, как свой…

Тернер помолчал немного, словно вспоминая что-то. Затем заговорил снова, слегка щурясь от улыбки.

— Ну, да ладно! Подлетаем мы, значит, к Марсу. Даем радиограмму, все, как полагается. Прибываем, мол, рейсом таким-то, встречайте груз такой-то, на борту экипаж шесть человек во главе с капитаном корабля Дитом Радовичем… Хотя экипаж наш мало кого интересовал там. Им груз наш нужен был. Без него они там, как без рук. Но раз положено, значит положено! А у них там, на базе произошло что-то: толи ЧП какое, то ли посадочные площадки в бурю песком занесло, не знаю. И пришлось нам садиться на свободную площадку, которая на равнине в сорока километрах от базы была. Понервничали мы все тогда, конечно. Радист наш в микрофон орет, горло надрывает, просит уточненные ориентировки для посадки. Штурман по рубке мечется, сам не в своей тарелке. Один командир спокойней спокойного. Ничего, говорит, сядем как надо, зря волнуетесь. И действительно, сели мы лучше не бывает, мягко, словно, на воздушную подушку. Осмотрели приборы, груз — все нормально. Что теперь делать? Нужно ждать, когда за нами пришлют транспорт с базы, чтобы забрать груз. Времени у нас было полно. Сели ведь далеко от жилья, а дело к ночи уже. Пока тягачи подойдут, часа четыре пройдет. А может и песчаная буря начаться. Там они не редкость. Тогда вообще до утра придется ждать. Неплохо было бы провести это время на базе, отдохнуть, расслабиться. К слову сказать, у них там отличный оздоровительный комплекс имелся: бассейны, спортивные залы на любой вкус, солярий.

Тут командир наш и говорит мне: хочешь Эд полюбоваться здешней достопримечательностью? Я его спрашиваю: какой еще достопримечательностью? А он в ответ только улыбается и говорит так беззаботно: хочешь увидеть марсианских «чаек»? Бьюсь об заклад, ты ничего подобного никогда в своей жизни не видел! Я рот от удивления открыл, на него смотрю и глазами моргаю. Как, говорю, чаек посмотреть? Откуда на Марсе чайкам взяться? Знаю я здешнюю фауну всю наперечет, и нет там никаких птиц, потому как не завозили их сюда. Смотрю на него, а сам чувствую подвох какой-то, но понять не могу какой. А командир наш смеется и подзывает меня к иллюминатору. На горизонт показывает, смотри мол, стажер, это тебе не книжки читать!

Гляжу я туда и дивлюсь. Что за ерунда? Небо там прозрачное такое и холодное, у земли слегка серебристой дымкой подернуто, а над самым горизонтом, низко так, солнце красное висит, как фонарь. Вижу на востоке, в той стороне, где должна быть база, что-то в небе парит. Пригляделся. Ба! И в правду птицы, на чаек наших похожие! Серебристые такие и острокрылые. Зависли они над горизонтом, сделали несколько кругов и стали снижаться. Я глазам своим не поверил, а командир опять смеется: ну что? Убедился теперь в существовании марсианских чаек?..

Тернер замолчал, слегка покачивая головой и усмехаясь.

— Это действительно были птицы? — спросил я.

— Какой там! — отмахнулся Тернер. — Разыграли меня ребята. Знал командир, что все тонкости экспедиционных поселений мне не известны, вот и разыграл меня. Потом только узнал я, что «чайками» у них на Марсе называют специальные метеозонды. Они действительно немного похожи на земных птиц. Вот их-то и запускали в тот вечер с базы. Командир наш знал об этом… а, может быть, и не знал, а просто заметил их раньше меня, вот и решил пошутить.