Чаша отравы
Шрифт:
— Нет, — ответил профессор. — Те, которые там собираются под БЧБ-тряпками, не представляют общество, поскольку они олицетворяют деструктивную, паразитическую часть. Там не общество, а раковая опухоль его.
С трибуны выступали люди самых разных возрастов и профессий — жители столицы и сельской провинции, гражданские и в погонах. Все хотели одного — сохранить республику и мирный труд ее граждан.
Глава государства появился неожиданно. Люди встретили его приветственными криками и аплодисментами...
— ...Дорогие друзья, я позвал вас сюда не
— Помню, когда я, студент, потом аспирант, перебивался с хлеба на картошку. И это тут, в Минске, а что было в провинции... — сказал профессор. — Как только он пришел, жизнь стала налаживаться. И мы тогда встретились как раз, потом Наташенька родилась...
— И я помню... Эти бесчисленные командировки, телерепортажи... как из руин страна поднималась. Всё через себя пропустила... Как такое забудешь...
— ...За окно посмотрите! Танки и самолеты на взлете в пятнадцати минутах от наших границ! И это не зря. Натовские войска лязгают гусеницами у наших ворот. Идет наращивание военной мощи на западных границах нашей страны. Литва, Латвия, Польша и, к сожалению, наша родная Украина, ее руководство приказывают провести нам новые выборы...
— Не-е-т! — послышались возмущенные голоса собравшихся.
— Саню и Иру, их части, перебрасывают к западным границам. Боевая готовность... — с тревогой сказала Надежда Кирилловна.
— ...Нам предлагают солдат НАТО — чернокожих, желторотых и белобрысых. Нас хотят одеть в лапти и погонять плеткой. Неужели вы этого не видите? Если кто-то это хочет — без меня. Я никогда не пойду на слом нашего государства! Я никогда не пойду... то, что создано нашими с вами руками... на его уничтожение! Этому не бывать!
— Да, этому не бывать! — сказал Егор Иванович. — Если на Украине им удалось, то тут найдет коса на камень. Только через наши трупы. Я лично возьму, если надо, автомат.
— Мы все возьмем, — сказала Наташа. — Мы тренировались, мы умеем...
— Вы тогда просили навести порядок. Я вам его навел. Вы просили — без коррупции и олигархов. Где они — эти олигархи? Вы просили очистить улицы этого Минска и дороги от бандитов. Я вам сделал это!
— Спа-си-бо, спа-си-бо! — стали кричать люди.
— Силой, железной волей, пацанами, которых сегодня шельмуют, их родителями, мы брали оружие, нас были единицы, и мы их квасили на дорогах! Тридцать две банды в Минске! Огромное количество на брестской трассе! Ворюг и бандитов, которые убивали наших людей! Мы их за полгода всех
— ...Дядя Гриша вспоминал, как лично, сам, с ребятами... — сказала Наташа.
— ...Учителя, врачи, творческая интеллигенция, пойдите, возьмите голову в руки и посмотрите на данные: мы пошли своим путем в этой пандемии, мы не остановили страну, ни один завод, ни одно село не закрыли. И люди сегодня благодарят за это нас!..
— А глобальный капитал ненавидит. Сломали ему всю малину, показали всему миру, что для борьбы с вирусом это совсем необязательно, что вирус — да, реально существующий, не отрицаю, скорее всего, синтетический — всего лишь спланированный повод для принудительной остановки экономики и перекройки общества, — сказал профессор. — Такое не прощается. Но, чтобы наказать нас за эту вольность, им придется заплатить огромную цену.
— ...Мы построили с вами, при всех сложностях, при всех недостатках, красавицу-страну! Кому вы ее решили отдать? Если кто-то хочет отдать страну, то даже когда буду мертвым, я этого вам не позволю!
— Да! Правильно. Слезы на глаза наворачиваются, — сказала Алла Михайловна.
— ...Послушайте меня: спокойной жизни они нам не дадут. Даже если они утихомирятся сейчас, они выползут, как крысы из своих нор, через некоторое время. Ими управляют уже чужие люди — кукловоды. Они видят, они видят западные границы нашей Беларуси здесь, под Минском, как в тридцать девятом, а не под Брестом. Этому не бывать! Мы станем все Брестской крепостью! Страну не отдадим!
— Не отдадим! — сказала Надежда Кирилловна. — Не станем на колени!
— ...Дорогие друзья, ценность этого действа еще и в том, что меня вдохновляет, что этим вы показали, кто в доме хозяин! Мы слышим их голоса, мы понимаем, что это меньшинство. Но и они должны считаться с мнением подавляющего большинства, с нашим мнением!
— Придется считаться, — сказал Егор Иванович. — Потому что мы олицетворяем жизнь и созидание, а они — смерть и ненависть. Они хотят изъять и перераспределить наши блага туда, на Запад, скормить их ненасытному молоху глобального капитала. И установить режим жесточайшего тоталитарного подавления простых людей, обычных рядовых граждан, вогнать их в кромешную нищету...
— ...Они долго будут помнить, что мы собрались здесь. Большое вам спасибо! Я стою перед вами на коленях впервые в своей жизни! Вы это заслужили!..
— Они не получат нашу страну, — сказала Наташа. — Никогда.
Прапорщик внутренней службы Кирилл Рокотов поступил во ФСИН недавно, меньше года назад. Исправительная колония — одно из немногих мест в городе, где можно как-то заработать. К счастью, его двоюродный брат Сергей Ермилов был «кумом» учреждения, и поэтому через некоторое время после демобилизации Кирилла без особых проблем устроили на «зону». И это оказалось весьма кстати — поскольку как раз тогда создалась новая «ячейка общества».