Часть первая. Тропы Тьмы
Шрифт:
– - А если мы не хотим?
– - Вперёд выступила крупная, массивная женщина, упирая руки в бока.
– - А как же репрессии и расстрелы, которые ждут вас здесь?!
– - язвительно спросил Керн.
– - Это вам больше нравится?!
– - Нас репрессии не касаются, -- ответила та.
– - Мы люди мирные, в поле работаем, что начальство делает -- то и скажем. А кого надо, того сами репрессируйте! Мы ещё и поможем!
Такой поворот в логике обитателей коммуны абсолютно не устраивал Керна. Он был, во-первых, непредсказуем, а во-вторых, совершенно бесполезен с практической
– - Мы вам никого расстреливать тут больше не дадим, -- возмущённо добавил бородач из первого блока.
– - Мы возьмём власть в свои руки. Организуем правление, превратим вашу коммуну в нормальный кооператив и будем работать на земле. А вас расстреляем.
– - Прекрасная идея, -- согласился Керн.
– - А вы умеете работать на земле?
– - Нет, так что с того? Наймём таджиков. И деревенской пьяни здесь полно. За бутылку и вспашут, и уберут, и за свиньями поухаживают!
– - Хорошо, -- вновь согласился Керн.
– - А где вы возьмёте бутылку?
– - Купим, как где?
– - удивился бородач.
– - Купите! А на что?
– - Вытрясем денег с крестьян. Найдём уж способ, наверное!
– - Будь у крестьянина деньги, он бы сам, наверное, бутылку купил?
– - предположил Керн.
Собравшиеся снова зашумели.
– - Крестьянин -- он дурак...
– - Что уж мы, не найдём, где и как денег добыть?..
– - У нас в России так всегда делается: украсть ящик водки, за полцены продать, выручку пропить! Мы ж всё равно умнее, что-нибудь придумаем!
– - По закону их ущучим! У нас адвокаты есть!
Очевидно, городской "средний класс" и в самом деле был не в ладах с азами политической экономии. Однако же и в его рядах после краткой дискуссии возобладала более здравая точка зрения.
– - А вдруг правда не дадут? Тогда надо с администрации будет деньги трясти! Должны же нас как-то финансировать из города?!
– - Двести семьдесят рублей на человека в день, -- добавила женщина, утверждавшая, что она работает в поле.
– - Да, двести семьдесят. А поллитра дешёвой водки уже сейчас -- тысяча сто рублей. Теперь спирт -- ещё и горючее, не забывайте.
– - Ну, это в городе. А здесь самогон варят! Здесь дешевле...
– - Здесь дороже, -- Керн покачал головой.
– - Водка уже давно стала главной валютой для взаиморасчётов. За рубль, как при поэте Некрасове, давно дают уже не то что пятьдесят копеек, а сразу в морду. На вокзале в Барнауле я видел, как с бабкой расплачивались за картошку тайскими батами! Так что ваших двухсот семидесяти на ежедневный пипифакс, и то не хватит. Так что прожектов строить не советую...
– - Но нас же должны здесь обеспечивать, в конце-то концов!
– - Тогда кушайте что хотите -- на двести семьдесят. Выберите себе правление, как собирались, заведите казначея -- и хозяйствуйте сколько влезет! Да, кстати, тут ко мне вчера наведался районный руководитель, некто Левицкий, в сопровождении вооружённой банды. Он весьма недвусмысленно дал мне понять, что за каждого, кто сбежит, я отвечаю головой -- ему как раз нужны рабы, способные за еду поднять в районе сельское хозяйство...
– - Вот мы ему тебя и
– - Думаю, за тебя кой-что получить можно.
– - Угу. Пулю в голову, например, -- согласился военинструктор.
– - Только вот покупателя своего я в газовую камеру отправил. Надоел он мне за вчерашний вечер. А сейчас, знаете ли, и вы надоедать начали!
– - А уж ты-то как надоел!
– - крикнули в ответ сразу несколько голосов.
– - Надоел?!
– - обиделся Керн.
– - Ну, не знаю, я же такой душечка... Знаете что, а давайте-ка я приглашу Лантанова -- помните такого, с плёткой? И дам ему стрелков дозора в охрану. Пусть он с вами поговорит, раз я вам скучен...
– - Да его вообще казнить надо, убийцу! Ты что, совсем одурел -- на народ такого выпускать!
– - По-вашему, меня тоже казнить надо -- так какая мне, собственно, разница! Лантанов, он у меня -- вот где!
– - Керн показал сжатый кулак.
– - А вы с ним справиться не могли, и со мной тоже не сможете. Или, думаете, я слаб, раз вас плёткой в глаза не тычу и революционных песен петь не заставляю?! В последний раз по-хорошему говорю: эта коммуна будет перестроена в предприятие, в трудовой коллектив! Это моё распоряжение, это моё право, и я имею честь сообщить об этом вам! А вы работать не желаете и не умеете, а дармоедов мне не надо, а в дискуссии я с вами вступать тоже не намерен. Поэтому я вам и предлагаю: катитесь вон!
– - Не вы нас сюда прислали -- не вам нас и выгонять!
– - крикнул кто-то.
Керн слегка вздрогнул: точно такие же доводы он и сам вчера приводил Левицкому.
– - А я вас не выгоняю, -- сказал он, стараясь казаться сдержанным.
– - Я вам самим предлагаю уехать. Но вы, конечно же, вольны остаться: это будет ваш добровольный, совершенно демократический выбор. А вот начальствовать здесь и устанавливать свои порядочки я не дам -- ни вам, ни Левицкому, вообще никому! Я здесь буду работать, и все, кто останется, тоже будут здесь работать. Это -- требование времени, а я превращаю требование в прямой приказ! Моя обязанность руководить этой коммуной, значит, и право моё -- отдавать нужные распоряжения. И вы либо будете их выполнять, либо уберётесь! Либо...
– - Военинструктор демонстративно вскинул кулак здоровой руки, по-прежнему сжатый так, как будто в этом кулаке всё ещё содержался противу воли Юрий Лантанов.
– - Или пусть меня снимают официально, так же, как назначили. И тогда -- можете под суд. Под трибунал, куда угодно... ясно вам?!
– - Ничего не понимаю, -- сказал молчавший до тех пор мужик с седым бобриком на голове.
– - Вам зачем вся эта морока, я не понимаю просто? Сели б сами и уехали отсюда. А мы уж выживем, разберёмся сами как-нибудь.
– - Вы-то выживете!
– - со злобой перебил его молодой бородач из блока номер один.
– - Сами выживем и вас научим, -- кивнул седой.
– - А в этом смысле гражданин начальничек прав: как потопаешь, так и полопаешь. Только я не хочу топать по чужой указке! Хватит уже, натопались! Песни, пляски...