Частная Академия. Осколки

Ланская Алина

— Извини, не готова сейчас говорить, — выдавливаю из себя. — Может, потом, но сейчас я хочу остаться одна.

— Не самая хорошая идея. Пойдем в деканат! Такое не должно остаться безнаказанным! Да что у вас тут за порядки такие?

Цырулев так искренне возмущается, что на душе теплеет. Он мне нравится все больше и больше. И я, может, и осталась бы с ним, но сейчас я хочу поскорее снять разрезанный свитер, залезть под горячий душ, потом протереть влажными салфетками все, что валялось на полу, все, что эти гады вывалили из рюкзака!

А

еще мне хочется напиться. Почти так, как тогда, у Баева, в той самой комнате. И чтобы он был рядом. Но не такой, как сегодня. А такой, каким я его запомнила, когда жила с ним под одной крышей.

Когда я еще пребывала в счастливом неведении — и о его невесте и о своих чувствах к нему.

— Да, порядки здесь невеселые, — признаю я, пытаясь улыбнуться. — И… это долгая история. Но не сейчас, ладно? Я правда хочу побыть одна. Проводишь до общаги?

— А что тебя ждет внутри? Я поговорю с комендантом или кто там у вас есть?

— Ни один препод обо мне так не заботился здесь! Ты точно профессор?

Как же с ним легко! Даже после того, как он забросал меня вопросами. Господи, неужели в этой проклятой академии появился первый нормальный человек?!

— Точно-точно! — Он вдруг поднимает руку, словно собирается обнять меня за плечи, но быстро ее опускает. — Один из самых молодых в стране. Только три месяца как защитился. Там такая процедура тупая. Хочешь расскажу?

Мы идем вместе по хрустящему от мороза снегу в нашу общагу и болтаем. То есть Аркадий говорит, а я его слушаю. И пусть в глубине души я понимаю, что он просто хочет меня отвлечь от дурных мыслей, мне все равно безумно интересно. Я словно дотронулась до своей мечты. Сейчас — по-настоящему, а не когда приехала в эту академию. Слушая Цырулева, с каким юмором он рассказывает про свою защиту, я чувствую, что и сама так же смогу. Потому что мечта — это не фантазия, а реальная цель.

— Да, по поводу факультатива, — обрывает сам себя Аркадий, когда мы подходим к общаге. — Хотел сказать, что будет только на следующей неделе. Мне жаль, но сегодня не получится. Много дел.

— Конечно! — киваю я. — Напиши тогда…

— А ты скажи, когда решишь сходить в деканат, — неожиданно жестко перебивает меня Цырулев. — Я понимаю, что стремно жаловаться, но буллинг — вещь серьезная, ее надо решать системно.

— Угу!

— И еще, на каждом углу в академии камеры. Наверняка и там тоже были… я выясню! А теперь беги. Позвони через пять минут, хорошо? Если нет, я сам…

— Да не надо будет звонить, — выдыхаю я, глядя на крыльцо общаги. — В смысле, все нормально.

Аркадий перехватывает мой взгляд и спрашивает:

— Это еще кто? Ты его знаешь?

— Ага!

Светловолосого парня-старшекурсника, который однажды решил меня похейтить, а потом Артем заставил его ходить за мной тенью, узнаю моментально. Он стал на какое-то время моим телохранителем в прошлом году. И вот снова стоит, раскрасневшийся на морозе, и смотрит так, будто я ему должна.

А где сам Баев? Он остался стоять возле

релакс-зоны, не пошел вслед за нами. Ну, конечно, это же ниже его достоинства! Как тогда в аэропорту.

— И кто этот парень? Вид у него не сказать, чтобы дружелюбный. Пошли, познакомишь.

Лишь через десять минут я оказываюсь в своей комнате и тут же запираюсь на замок. Снимаю мужской пиджак и аккуратно вешаю его на спинку стула, стаскиваю с себя разорванный свитер. И телу как-то сразу становится легче, но я никогда не забуду Янку, держащую острые ножницы в руке.

Свитер, наверное, можно зашить, но вряд ли я его надену. Наверное, я не такая сильная, как думала. Когда собираюсь залезть в душ, в дверь негромко стучат.

Подпрыгиваю на месте от страха.

— Эй, ты тут? — доносится из-за двери голос моего телохранителя. — Может, тебе еды какой принести? Ты же не обедала.

— Откуда знаешь? — спрашиваю его также через дверь. — Что вообще происходит?!

— Да я понятия не имею, бля! — взрывается он. — Откуда я знал, что тебя до сих пор надо охранять?! Я его мысли, что ли, читать умею?! Он как с цепи сорвался.

— И… — поторапливаю я. — Когда сорвался? Сейчас? С пары тебя сдернул?

— Ага! Я тут рядом был. Что произошло-то?! И чего с тобой этот препод делал? Подкатывает? Он что, бессмертный?

Я игнорирую его вопросы, коротко говорю, что есть не хочу, иду в душ, смываю с себя весь этот кошмар, а потом полчаса привожу в порядок содержимое своего рюкзака. На пары уже сегодня не вернусь. Еще переписываюсь с Аркадием, который связался с начальником нашей охраны. Увы, камер в релакс-зоне нет. Мне никто не поверит. Еще и Цырулева подставят!

И что делать? Оставить как есть я не смогу. Аркадия в эту грязь я точно не стану окунать. Баев… А что Баев?

Он уже унизил однажды Янку, исключил ее из «семьи». И что? Она только еще злее стала. Совсем крышу у девки сорвало.

Щелчок дверного замка заставляет вздрогнуть и обернуться. Я ожидаю увидеть Юльку, но это… Артем.

Притворяет за собой дверь, будто домой к себе пришел.

— Как ты? — спрашивает, прислонившись к стене и не сводя с меня взгляда.

Отворачиваюсь: вот только успокоилась, смогла немного отвлечься на английский, даже приступила к домашке, но сейчас огромный ком подкатывает к горлу. Я хочу разреветься, наорать на Баева, ударить его, выгнать, вцепиться ему в плечи и разодрать их в кровь. Чтобы ему тоже было больно.

Но вместо этого я натягиваю на себя маску холодного безразличия. Один в один как у него сейчас.

— Прекрасно! Было бы лучше, если бы ты научился хотя бы стучать!

— Ты бы не открыла, — равнодушно произносит он.

— Вот тут ты прав на все сто! Но ты все равно пришел. Зачем?

— Извиниться. За этих гондонов. Они будут наказаны. Прямо сейчас. Пойдем.

По телу бежит липкий противный страх. Я знаю, что бывает, когда Артем говорит таким обыденным голосом.

— Нет! Никуда я с тобой не пойду.