Человек из грязи, нежности и света
Шрифт:
Я не врач и не алхимик! И если я согласился ради тебя побыть денек-другой сумасшедшим, то только ради любви к тебе!
Ты первая моя женщина, ты лишила меня невинности и уговорила жить с твоим мужем, потом уговорила избавиться от него!
Потом нашла какого-то детектива и тоже уговорила избавиться, отправить в психушку.
Потом ты встретила мужа и решила его вернуть!
Я думаю, что у тебя не все в порядке с головой, если ты так часто меняешь свои чувства и настроения! Наконец, мне просто трудно с тобой жить!
– Животные
Он опять любил до безумия эту женщину и готов был ради нее на все!
Глава 28. Бананы поднимают настроенье
Четвертые сутки дядя Абрам с Ритой играли в карты, которые совсем случайно оказались в ее сумочке.
Дядя Абрам предложил Рите этого психа-продюсера взять измором.
Ну, какому идиоту захочется несколько суток подряд смотреть их игру, хотя Рита своей блатной речью и ужимками все же вносила в их игру какой-то едва уловимый шарм.
– Рита, не улыбайся, – насупился дядя Абрам.
– Ни х*ра себе, мне что, плакать, что ли?! – возмутилась Рита.
Ее полная грудь с цифрами «333» опять обнажилась из-за расстегнувшейся пуговицы халата.
– И застегнись, – посоветовал ей дядя Абрам.
– Щас, разбежалась, – Рита закурила свой «Беломор», а дядя Абрам опять закашлялся. Он никак не мог выносить ее крепкие папиросы. Кстати, этот псих учел все их привычки и снабдил квартиру всем необходимым.
Первое время дядя Абрам с Ритой пытались орать, но поняли, что это бесполезно. Скорее всего, что и сверху, и снизу квартиры были тоже выкуплены, или в них никто не жил.
– Слушай, а почему у тебя такой кастратский голос? – спросила Рита.
– Как, кастратский?! – возмутился дядя Абрам. – Да это я голос сорвал! Мы же с тобой целые сутки орали!
– Играем в дурака, и сами дураки! – засмеялась Рита.
– А этот идиот, наверное, опять всю ночь будет мучиться?! —улыбнулся дядя Абрам.
– Ага! – согласилась Рита. Его идея заниматься сексом только ночью, при выключенном свете и под одеялом пришлась ей по вкусу.
Теперь они могли валять какого угодно дурака, лишь бы этот ненормальный киношник устал таращить на них свои глаза и на их бессмысленное существование.
То, что он уже больше двух дней с ними не разговаривал, вселяло какую-то надежду, хотя одновременно и вызывало разные подозрения, сомнения и страхи.
Вместе с тем, эта абсурдная жизнь вдвоем их очень сблизила. И если раньше дядя Абрам считал Риту слабоумной, то теперь относился к ней как к ребенку, он даже и разговаривал с ней как с ребенком.
Рите нравилось ощущать с его стороны и нежную опеку, и строгое внимание.
Ее пьющие родители лишили ее не только детства, но и своей родительской любви, может, именно поэтому она попыталась найти в дяде Абраме
– Слушай, а почему ты все-таки меня заперла в сауне?! – заинтересовался дядя Абрам.
– Просто я боялась тебя потерять, – улыбнулась с любовью Рита, – я же сидела и вообще!
– Я тоже сидел!
– Ты сидел уже давно, и совсем не то, что я, – вздохнула Рита.
Было вполне очевидно, что постоянное общение с ним наполняет Риту разумом, но главное, в ней уже начал проклевываться его ребенок.
Ее живот округлился, а груди тоже заметно выросли, как два полушария, и все ее тело приобрело мягкую волшебную законченность.
Рита стала удивительно привлекательным созданием. Временами в голову дяде Абраму приходила ассоциация, навеянная сказкой о гадком утенке.
Казалось, что эта сказка происходит сейчас с ними, и пусть даже в наглухо закрытой ото всех квартире, где за ними в каждой комнате наблюдает всевидящее око какого-то маниакально-извращенного типа, возможно, онанирующего соглядатая. И все-равно, близость Риты, ее улыбка, ее зеленые глаза ослепляли дядю Абрама, и он видел только ее, и жил только ей одной.
Постепенно они устали прятаться от скрытых камер и изображать из себя чокнутых игроков, постепенно они себя стали чувствовать так, как будто бы они жили на необитаемом острове.
Они уже не заботились о своем внешнем виде, как и о самой возможности куда-нибудь спрятаться, они жили естественной жизнью, словно с ними ничего обычного не происходило.
Любимым их занятием помимо секса стало приготовление кулинарных блюд. Дядя Абрам в силу своего опыта и пристрастия к экзотической кухне народов Азии, Африки и Америки, стал учить Риту кулинарному искусству.
Например, салат «Цветок Нефертити» он готовил из отваренных в сахаре лепестков каркаде, кусочков ананаса, апельсина и бананов, политых молочным йогуртом.
Как ни странно, но в холодильниках продукты всегда были свежими, и всегда неизвестно как появлялись, из чего можно было сделать умозаключение, что их продюсер каким-то образом проникает в квартиру.
С этой целью они решили днем спать и постараться подкараулить его ночью, но все было напрасно, этот вездесущий гад слышал их каждое слово, и если раньше болтал с ними вполне откровенно, то теперь молчал как партизан.
– Интересно, чем он занимается?! – задумался дядя Абрам.
– Наверное, играет в карманный бильярд, – засмеялась Рита, прижавшись нежным личиком к уже заросшему бородой дяде Абраму.
– А что это такое?! – спросил он.
– Ну, это, когда мужчина, кладет в общественном месте руки в карманы и начинает свой корешок руками возбуждать!
– Это просто оскорбительно слышать?! – неожиданно вырвался из стены сердитый и тоненький голосок продюсера.
– А вы разве онанизмом не занимаетесь?! – лукаво улыбнулась Рита.