Человек, которому всегда везло
Шрифт:
– Эй хранцуз!
– заскребся охранник за дверью, кричать солдат боялся и поэтому пытался привлечь внимание заключенного легким стуком, -Спишь, али нет? Поди сюды, спросить надобно.
– Какой спишь, я все е...л такой спишь!
– невесело пошутил Александр вспомнив поговорку одного знакомого татарина-сослуживца еще времен СА, -Чего тебе служба?
– Война будет у нас с Бонапартием, али нет?
– А я почем знаю?
– в свою очередь не преминул спросить Сашка.
– Дык ты энто от ево поди. Мож знашь?
– не отставал солдат-охранник.
–
– Александр наконец-то уловил в речи собеседника знакомый 'акцент', примерно так же говорили у них в полку первое время набранные в сельской местности рекруты, потом все различия постепенно стирались.
– Четвертой год почитай пошел, на Николу забрали.
– не стал скрывать и признался тот, -Баба с робятами малыми дома сталась, вот и спрошаю тя.
– Где они у тебя живут?
– Александр все еще раздумывал, может и в самом деле стоит сказать. Для него уже не важно - сделал все что мог, а вдруг да чью-нибудь участь получится изменить к лучшему, пусть хоть у одной бабы, пусть у одной семьи этого солдата.
– Из под Саратову мы, майора Бобринского хрестьяне.
– сообщил ему солдат.
– Тогда не бойся, туда французы не дойдут!
– заверил Сашка и сразу стало легче на душе, -Они на Москву и на Питер двинутся, но доберутся только до первопрестольной.
– Энто когда, в каком годе зачнут?
В 1812, летом и двинутся, как только травой можно будет лошадей прокормить.
– уточнил сроки предстоящей войны Александр, последнее излишнее, жители села такие вещи себе представляет лучше городского жителя.
– Москву чай антихристы спалят?
– Спалят.
– спокойно подтвердил унтер-офицер, ожидая бешенной вспышки 'народного гнева' в ответ, но в очередной раз просчитался.
– И хер с ей! Сама скока раз горела и без антихриста.
– спокойно заключил за дверью нижний чин, бывший крестьянин саратовской губернии, -Тока господа податей с народа сдернут поди опосля вдвое за раззор.
На этом пришлось прерваться, из-за стены послышали шаги и шум, видимо к любопытному часовому пришла смена. Сашка прикинул, что контакты с охранниками могут быть весьма полезны. Не исключено, что через них получится со временем подать весточку штабс-капитану Денисову. Только вот спешить не стоит, можно нарваться на провокацию, если за сутки его не найдут, то тогда и стоит попробовать, но никак не раньше.
Утро прошло тихо и спокойно, а вот пообедать спокойно не дали, опять потащили на допрос. Оказывается, все-таки подпись от Александра на протоколе допроса нужна.
– Давай чиркни, чего тебе стоит!
– потребовал полковник, сегодня он был уже не столь уверен как вчера, возможно он навел кое-какие справки об подозрительном нижнем чине, -Я убрал из твоего признания всех господ офицеров!
Действительно в этот раз Сашке предлагали весьма сокращенный вариант вчерашнего 'сочинения'. Но он все равно наотрез отказался, кто его знает, может 'эта' бумага придаст видимость правдоподобия той, вчерашней, ведь все ключевые моменты остались.
– Чего упираешься?
– зашел с
– Ради бога!
– постарался не выдать веселья Сашка, услышав куда его собираются ссылать на жительство, -Я ваше высокоблагородие там и родился.
– Тогда садись и пиши, кто таков и откуда взялся и как попал в Санкт-Петербург!
– велел обладатель гвардейского мундира неизвестного Сашке полка и подвинул унтеру бумагу и письменный прибор.
Александр недолго возился в этот раз, более-менее приемлемая биография или 'легенда' у него уже давно была отработана до самых мелочей, и вскоре выдал требуемое. Полковник быстро пробежал глазами, что-то подчеркнул карандашом и опять смылся, а Сашку конвойные отвели обратно в уже знакомую камеру.
Все решилось вечером, его снова вызвали на допрос, только в этот раз кроме уже примелькавшегося ненавистного полковника-гвардейца в кабинете присутствовал еще и штабс-капитан Денисов. Это можно сказать, без пяти минут победа, сразу отлегло от сердца, Иван Федорович Александра в беде определено не оставит. Наученный горьким опытом общения с местной бюрократией унтер-офицер в этот раз скромно помалкивал, предоставляя слово непосредственному начальнику.
– Как это отпустить арестованного, нет сударь позвольте!
– не желал упускать лакомую добычу из рук полковник, -Это ваш Сашка по всему видно не из заводских крестьян, как он тут написал в своей записке, вы на рожу то его гляньте любезный. Лжет ведь мерзавец! Али я крестьян не встречал?
– Успокойтесь!
– штабс-капитан по-видимому в приватном разговоре не считал нужным соблюдать установленные формы обращения к старшему по чину, -Меня вы надеюсь хорошо знаете?
– А то как! На ваших приятелях-мартинистах из масонской ложи я себе карьеру и сделал!
– не смог удержать улыбку гвардеец, а вот оказывается в чем дело, это 'старые знакомые', между тем 'хозяин' продолжал упрямо гнуть свое, -Да ваш унтер даже слова изволит подбирать ровно 'момент' штабной, быдло так сроду не говорит! Я вашу ученую братию за версту нюхом чую! Нижний чин не тот за кого себя выдает, я это сразу увидел и намерен вывести негодяя на чистую воду.
– Вы знаете меня, а знаю этого унтер-офицера Сашку и могу засвидетельствовать его слова перед судом, если такая нужда возникнет!
– категорично заявил Денисов, и не останавливаясь на достигнутом продолжил давление, -Арестовали и держите вы его в крепости незаконно, шпионами должна заниматься особая сенатская комиссия!
– Ишь какие баре, о законах они вспомнили!
– наигранно возмутился полковник, всплеснув руками, -Я ведь могу и вас штабс-капитан арестовать, вы соизволили в столицу явится, а по приговору суда сие не положено!