Человек рождается дважды. Книга 3

Вяткин Виктор Семенович

— Зачем ходят, там же написано. А отвечать? За что отвечать? Уже заплачено за всё сполна, — озлобленно проворчал Цыбанюк.

— Это между нами, Цыбанюк? Ты многое видел, да и я кое на что нагляделся. Пугать друг друга не следует. — И Юрий спустился с крыши.

Трудное время выдалось для Колосова, а прошедшая неделя была просто ужасной. На складе сошла с рельсов каретка копрового крана. Мастер кузницы перехватил на дворе автокран, подогнал и решил поставить каретку на место, да, видимо, перегрузил.

Ударило Его крюком по голове — и вскрикнуть не успел. А через два дня везли сено в совхоз. Машина опрокинулась в старый забой, и рабочий, что сидел на возу, попал под сено и захлебнулся в луже.

Тут вызвали Колосова в политотдел с отчётом/ по вопросу о расстановке и воспитании кадров. Попало Ему за беспринципность в подборе кадров, за потерю бдительности, за травматизм как следствие засорённости мастерских бывшими врагами народа. Обязали в течение полугода заменить их договорниками. Теперь всё зависело от партийного собрания. Если политотдел пришлёт инструктора с решением, тогда плохо дело.

— Вот каково без поддержки, директор, — сказал Желнин, когда они садились в машину.

— За меня беспокоиться не надо, на хлеб и папиросы заработаю на любом горном участке. А вот то, что ты не хочешь ничего понять, вредит делу.

Желнин откинулся на спинку сиденья.

— Так-так, — протянул он насмешливо. — Значит, я приношу вред? А ты пользу?

— Давай хоть раз в жизни поговорим по душам. Мы с тобой, как ни сойдёмся, сразу ругаемся. Договорились? — Юрий придвинулся ближе к Желнину, закурил.

— Это уж как получится.

Юрий вспыхнул: опять этот тон, но сдержался и заговорил спокойно.

— Случай один вспомнился, с него и начну. Не было во время войны кокса, вот я и искал по лагерям специалиста. Мог выручить только аркагалинский полукокс. Нашёл одного кандидата наук на прииске «Чай-Урья». Когда-то он работал главным инженером Магнитогорского коксохимкомбината. Привёз, тот долго не мог очухаться. Куда ни пошлю, спит и спит в любом положении. Как-никак, пять лет, и всё в забое. Наконец пришёл в себя, повеселел и принялся работать. Много он сделал доброго. Вот раз приходит вечером, когда никого не было, и спрашивает: «Могу я поговорить с вами не как с начальником, а как человек с человеком?» Говорю: «Если доверяешь, пожалуйста».

— Чего-то ты начал уж больно издалека, — зевнул Желнин.

— Да ты послушай. Времени у нас хватит.

— Ну-ну.

— Короче, он был арестован как вредитель, завербованный начальником строительства. Признал себя виновным, получил десять лет и попал на Колыму. А начальника, который Его Якобы вербовал, подержали и выпустили, и к тому времени он уже заместителем министра был, Дальстрой курировал. Кроме того, оказалось, что они Ещё и родственники: женаты на родных сёстрах. Вот и пришёл этот инжепер посоветоваться, не нанесёт ли тому вред, Если напишет Ему о своей судьбе.

— А что тот? — оживился Желнин.

— Всё сложилось хорошо.

Я ведь к тому, что этот так называемый враг за все годы о себе ни разу не напомнил, ну хотя бы для того, чтобы вырваться из забоя. А ведь он крупный инженер…

— Ты куда это гнёшь?

— Да ведь в числе этих «врагов народа» Еcть люди, может быть, куда лучше нас обоих, — прошептал Колосов, наклонившись к уху Желнина.

Тот покраснел и не сразу нашёлся.

— Ты эти разговорчики прекрати. По-дружески говорю, прекрати. Другой бы вытащил тебя на партбюро за такое, да уж ладно. Ты лучше думай, как быстрее выполнить решение политотдела.

И снова разговора по душам не получилось.

У крылечка дома дожидалась Валя.

— Ну как?

— Держусь, Валюша, держусь.

Вечером получили приказ об организации в Нексикане старательского прииска, а утром Явился Его начальник.

Это был плотный смуглый человек. Он спокойно вошёл в кабинет, назвался Мариным и, положив папку на диван, сразу приступил к делу.

— Мы тебя не стесним. Передашь нам дом для горнадзора и что-нибудь под магазин. За золото прииск должен рассчитываться бонами, а на них будут отпускать товары. Людей пока разместим в палатки, а зимой перевезём в бараки. У многих Есть и свои домики, кто решится перевозить, поможем.

— Почему вы цепляетесь за Нексикан? — спросил Колосов.

— Хотим к работе артели привлечь население посёлка. Пусть моют после работы. Забои рядом: вышел — и вот оно, золото.

У проходной раздался мелодичный гудок, и в ворота проскочила машина.

Неужели Никишов? — поднялся Колосов. Встал и Марин.

Вахтёр выглянул из проходной и, вытянувшись, отрапортовал:

— В производственную зону приехал заместитель начальника Дальстроя товарищ Петраков. Пропущен по служебному удостоверению.

Петраков был высокий мужчина с добрым и умным лицом. Отличали Его простота и душевность. Ходил он в штатском, хотя и имел звание.

Петракова они нашли за складами, там, где, скрытая от глаз гостей, пряталась свалка. Вся остальная территория мастерских ласкала взгляд чистотой, зеленью, порядком. Высокая фигура Петракова виднелась за грудами пустых Ящиков, завалами боя кирпича и обрезками металла.

— Иди, иди, директор! — увидел он Колосова и остановился. — Что ж это ты одну шею вымыл?

— Да ведь, Иван Григорьевич, всё сразу не уберёшь, — ответил Колосов, здороваясь.

— А ты начинай с белья, тогда и шею — не хочешь, а вымоешь!

Марин доложил, что приступил к формированию прииска, и молча пошёл сзади.

Петраков внимательно осмотрел склады, проверил у кладовщика, как обстоит дело с маркировкой металла, и пошёл к механическому цеху.

— Сколько стоит по смете? — спросил он, прикидывая на глаз кубатуру здания.

— Да как сказать, тут всё хозяйственным способом. С миру по нитке, — смутился Колосов, не зная, можно ли быть откровенным.