Чемодан с миллионом
Шрифт:
– Не прикидывайся простачком. Если ты не спрашиваешь, кто такой Скрипач, значит, отлично знаешь, о ком идет речь. Нам нужны доллары, которые твой бывший дружок свистнул у нашего хозяина.
– Я не знаю, про какого дружка ты говоришь…
Он вторично ударил меня по голове.
– Разве тебе не знаком бездомный бродяга Макар Шепелев?
Я промолчал, понимая, что продолжать отпираться уже было бессмысленно, тем более что задний пассажир вновь подставил острое лезвие ножа к моему горлу.
– В твоих
Он самодовольно откинулся на спинку сиденья.
– Ты плохо слышишь? – гаркнул второй. – Тебе же сказали, чтобы трогал… И смотри, без глупостей! Чтобы все было чисто, как в аптеке…
– Куда ехать? – пытаясь ослабить боль от лезвия ножа, спросил я.
– Гони в центр!
Заметив, что я попытался отодвинуться от лезвия ножа, он с наибольшей силой нажал на рукоятку, и новая струйка крови потекла по моей шее.
– Можешь не трястись от страха, – сухо произнес он. – Ни тебе, ни твоей жене с дочерями ничего плохого не сделаем, если вернешь все бабки в целости и сохранности.
Я заметил в зеркало заднего вида, как на его лице отразилась нахальная ухмылка.
– Плюс незначительная компенсация за наше беспокойство и нанесенный моральный ущерб… – позлорадствовал его подельник. – Постарайся, чтобы твое благоразумие оказалось выше твоей глупости.
– У меня нет никаких денег, кроме тех, которые зарабатываю честным трудом. Но такая мизерная сумма вас вряд ли заинтересует. Вы только напрасно теряете время, – сказал я.
Меня в третий раз ударили по голове. На этот раз удар был такой силы, что я чуть ли не потерял сознание.
– Ответ неверный! – взбешенно произнес все тот же пассажир, который был сзади меня. – Я не стану мелочиться и высчитывать каждую копейку. Двести тысяч, должок Скрипачу и сто тысяч нам за беспокойство… Итого, ты должен отстегнуть четыреста тысяч…
– У тебя с математикой все в порядке? – включив передачу, спросил я.
– Все верно! Двести тысяч Скрипачу. По сто тысяч каждому из нас за беспокойство. Если желаешь, можем пересчитать, но тогда получится пол-лимона…
– Понятно, – пробурчал я.
– А ты еще недоволен? Можем добавочно посчитать безопасность твоей жены, твоих дочерей… Наверно, эти девчушки чего-нибудь да стоят? Смотри, так ведь и квартиру придется продать…
– Убери нож! – нахмурившись, сказал я. – Мешаешь управлять машиной…
– Можно и убрать, – согласился тот, который все еще крепко держал меня за волосы. – Ты и вся твоя семейка теперь все равно у нас на крючке.
– Не забудь, что завтра вечером включается счетчик, – подметил тот, что был справа от меня. – Будешь должен с нарастающими
– Да хоть десять миллионов! – огрызнулся я. – У меня все равно нет таких денег.
Задний пассажир демонстративно поводил большим пальцем по лезвию ножа.
– Очень жаль, если придется подрезать твоих дочурок, – ухмыляясь, произнес он.
– Только попробуйте к ним прикоснуться! – задыхаясь от гнева, пригрозил я.
– И что ты сделаешь?
– Я вас из-под земли достану!
– Ну и что? Тебе от этого будет легче?
Я понял, что по сути дела этот обнаглевший бандит был в чем-то прав.
– Но у меня действительно нет таких денег, – сказал я, заметно охладив свой пыл.
Жестом руки я остановил Синцова.
– В такой ситуации, Валентин, тебе нужно было сразу отдать им всю сумму, которая была при тебе, – нравоучительно сказал я. – Твое дело было запомнить их лица.
– А что толку? – вмешался Павел Егорыч. – Потом ищи ветра в поле.
– Я же вам предлагал создать единый мощный кулак. Разве не говорил, что мы должны стать единым целым? – вспыльчиво произнес я.
Мое сердце прыгало от восторга. В глубине души я ликовал. Убийство Полкана и Рябого накрепко связало нас уголовным преступлением, а деньги Скрипача полностью делали их зависимыми от принятых мною решений.
– Ты, конечно, прав, – натянуто согласился Валентин. – Но ведь мы не можем постоянно держаться за руки.
– Не можем, – согласился я. – Но подмять под себя всю криминальную структуру в городе мы в состоянии.
– В любом случае мне пришлось отдать свою долю, – поникшим голосом проговорил Синцов. – Теперь остался должен еще триста двадцать кусков.
– Начиная с этого места, пожалуйста, подробнее, – попросил я.
– Сначала пригрозили в самой грубой форме, – неохотно сказал Валентин, – потом доходчиво объяснили, что мне полезнее думать не о деньгах, а о том, как спасти собственную шкуру и при этом не навредить жене и детям!
Валентин проскрипел зубами и добавил тихим, униженным голосом:
– Я отлично понимал, что, не вернув деньги, не смогу спокойно выходить из дома. Каждую минуту мною будет овладевать страх за безопасность самых близких мне людей.
– Ты можешь развить сумасшедшую скорость и на полном ходу выскочить из машины, – словно прочитав мои мысли, предупредили мои рэкетиры. – Но только зря разобьешь такую замечательную тачку. Все равно кто-нибудь из нас останется в живых и обязательно отомстит если не тебе, то твоей семье.
Синцов посмотрел на меня виноватым пристыженным взглядом.
– Мне ничего не оставалось, – все тем же поникшим голосом произнес он. – Я отдал им свою долю и всю наличность, которую заработал за день.