Чемодан с миллионом
Шрифт:
Он посмотрел на меня устало-задумчивым взглядом. Павел Егорович заметно потускнел, сглотнул слюну и сунул в рот сигарету.
– Никого не испугался, – коротко ответил я. – У меня достаточно денег. Гораздо больше, чем вы оба можете себе представить.
Ершов закурил очередную сигарету и сделал глубокую затяжку.
– Делить будем по справедливости, – сказал он, немного подумав. – Есть у тебя деньги или нет, никого не касается…
– Разумеется, по справедливости, – вставил Синцов. – А если Скрипач встанет на нашем пути, то мы сами знаем, что ему предъявить.
– Это бесспорно, – согласился Ершов. – Но откуда Скрипач узнал, что деньги были именно у Шепелева?
Он говорил размеренным спокойным голосом, не выказывая наличие тревоги.
– Вот пойди и спроси у Скрипача! – отпарировал я. – Попробуй выяснить, если представится такая возможность.
У Павла Егоровича дернулась вверх бровь. Он хотел что-то сказать, но, тут же передумав, отрешенно махнул рукой.
– В общем, так! – повышенным тоном произнес я. – Шепелева убил Скрипач! Это неоспоримый и нелицеприятный факт. Каким образом крупная сумма денег оказалась у Макара Иваныча и у кого он ее взял, одолжил или попросту украл, это уже второй вопрос. В любом случае вам нельзя расслабляться.
Я строго посмотрел на Синцова.
– Ты, Валентин, занимаешься частным извозом. Как можно внимательнее приглядывайся к пассажирам.
– У меня под рукой монтажка.
– Не будь чересчур самоуверенным. В наше неспокойное время любой дистрофик может стать более опасным противником, чем покажется на первый взгляд. Ножи и пистолеты… Сплошные беспредельщики. Убьют за бутылку водки, а уж тем более за кругленькую сумму.
Ершов открыл дверцу машины и вытянул на улицу ноги, удобно откинувшись на спинку заднего сиденья.
– Нас учишь, а сам-то рискуешь ничуть не меньше, – подметил он. – Это ведь ты сломал Скрипачу челюсть.
– Знаю, – задумчиво ответил я. – Этот уголовник, бесспорно, захочет мне отомстить, но только не сейчас. Мы навечно утихомирили Полкана и Рябого. Без них Скрипач ноль на палочке. Пока он не подберет себе новую компанию, никаких серьезных шагов предпринимать не станет. Следовательно, до тех пор мне остерегаться нечего. Но сменить квартиру необходимо немедленно. Скрипач знает мой адрес, и это серьезная оплошность, допущенная с моей стороны. Правда, в ближайшее время Скрипач вряд ли пойдет на меня с первыми попавшимися пацанами. К тому же я никуда не денусь, а его деньги, с вашей помощью, могут исчезнуть на прилавках магазинов. Вы же не станете хранить их в чулке. Постепенно начнете тратить…
– Я присмотрел подходящую тачку за сто двадцать тысяч… – сознался Ершов. – До сих пор жалею, что остался без машины. Но девяносто тысяч мне все равно не хватит. Придется еще немного поднакопить…
– А я каждый год обещаю жене новую норковую шубку, – вполголоса проговорил Валентин и, как бы оправдываясь, добавил: – Теперь, наверное, куплю… Она у меня хуже других, что ли…
– Значит, мои предположения верны, – подытожил я. – Если у Скрипача есть хоть капля мозгов, то он сначала попробует вернуть утерянный капитал, а уж потом будет думать о том, когда и как мне отомстить
Синцов озадаченно потер лоб.
– Скрипач ничего нам не сделает, пока мы вместе…
– Вот именно, – согласился я. – Он не посмеет напасть на троих, но каждому поодиночке может нанести сокрушительный удар в спину.
– Да я и один его не испугаюсь! – запальчиво объявил Синцов. – Одним махом вырубил Рябого и с этим недоноском как-нибудь разберусь.
– Если ты наконец-то всерьез задумаешься, то поймешь, что Николаич во многом прав, – выбросив окурок, подметил Павел Егорович. – Ты рассчитываешь на собственные силы, но не думаешь о том, как будет выглядеть твоя жена в новой, но окровавленной шубке! Ты забыл, что у тебя есть маленькие и совершенно беззащитные дочери?
– Да я… За моих девчонок…
– Ради них ты молча выложишь все деньги до копейки. Если понадобится, то еще добавишь из личной заначки или выделишь из семейного бюджета, – рассудительно произнес я.
– Как-нибудь сумею защитить жену и детей, – уже не так уверенно возразил Валентин.
Ершов достал из пачки другую сигарету и вновь закурил.
– Твои предложения, Николаич? – мрачно спросил он. – Считаешь, что мы напрасно ходили в подвал и присвоили себе эти деньги?
Я отмахнулся от его дыма.
– Не знаю, – с притворным откровением признался я. – Скорее всего опять придется действовать по обстановке. Но пока я бы не советовал вам тратить деньги Скрипача. Пусть какое-то время полежат в кубышке. Во всяком случае, мой долг – предупредить вас об опасности.
Синцов открыл водительскую дверцу и, сплюнув на асфальт, недовольно пробухтел:
– Так все замечательно началось и так мерзопакостно закончилось! Я уже привык к этим приятно шуршащим купюрам, как к своим собственным.
– Как привык, так и отвыкнешь, – сказал Ершов. – Я тоже не имею ни малейшего желания с ними расставаться, но что поделаешь? Если бы эти деньги принадлежали Макару… Они бандитские, да еще, не приведи господи, принадлежат какому-нибудь убитому бизнесмену…
Синцов вдруг внезапно повеселел.
– А что, если Скрипач ничего про нас не знает? – сказал он. – Может быть, все наши опасения не стоят выеденного яйца.
– Я не думаю, чтобы он самым внимательнейшим образом не разглядел нас в подвале, – осторожно ответил Павел Егорович. – Да и наверняка запомнил номер твоей «волжанки».
– Пусть только попробует ко мне сунуться! – почти выкрикнул Синцов. – Сам лично ему шею сверну. Мразь поганая…
Из его груди доносилось глухое клокотанье.
– Макара Иваныча порешил, но со мной-то ему не справиться…
Я, насколько смог, выпрямился на переднем правом сиденье, склонил голову набок и стал смотреть на него заинтересованно и недоуменно. Синцов, смешавшись под этим взглядом, неуверенно произнес:
– Не нужно на меня так глядеть. Я неплохо разбираюсь в подобных вопросах… Занимаюсь извозом, честным путем зарабатываю на хлеб…
Вероятно, у него в голове появилось некоторое просветление, поэтому он добавил менее самонадеянным голосом: