Чемпионы Черноморского флота
Шрифт:
— Следи за тылом, Башибузук, — распорядился я. — Нам в любом случае нужно переправиться на тот берег. Нас ждут незаконченные дела в ауле на реке Аша и в долине Вайа.
С моими планами был категорически не согласен князь Хаджи Исмал Догомуко Берзег и его племянник Керантух. Они вывели своих людей на правый берег. Их было больше, чем нас. Они были опасными и умелыми бойцами под флагом Санджак Шериф и десятком значков разных командиров. Серьезно настроены на драчку. Был бы с нами князь Аридба, силы бы не просто сравнялись, а превышали убыхские. Но он предал в своей обычной манере.
— Напомни нашим людям, — сказал я Башибузуку, — почему я знаменит. Ядра мне не страшны. Для волнения нет причины. Действуем по плану.
Наши стрелки, вооруженные штуцерами, рассыпались цепью и занимали позиции. Я тронул коня и поехал один к переправе. Мне навстречу выехал старый вождь и Керантух, его правая рука. От воды тянуло прохладой. За рекой скапливалась убыхская конница.
— Приветствую тебя, Хаджи Исмал. Давно не виделись!
— Зелим-бей! Какая встреча, — глумясь, ответил старик.
— Встреча, судя по всему, ожидается жаркой, — поддержал я его тон.
— Полагаешь себя серьезным воином? Завел себе отряд, который занимается не пойми чем. Вместо того, чтобы следовать Национальной клятве, выкупаешь русских из плена.
— Кому-то ведь нужно этим заниматься. Почему не мне? — пожал я плечами. — Твои старейшины ездили к русским забрать тела павших. Твои люди торгуют у стен крепости. Откровенно говоря, я уже запутался, когда появляется повод требовать штраф. К тому же мои действия одобрили старейшины анапских аулов.
Берзег сверкнул глазами. Мой упрек был справедлив. Наверное, он считал, что, как главный вождь черкесской Конфедерации, имеет право сам решать, было нарушение или нет. Он над законом. И плевать хотел на северных вождей.
— Ты мне крайне подозрителен, — упрекнул меня князь. — Твои действия, твои связи с русскими… Я еще в прошлом году сказал тебе, что не доверяю.
— А я не золотой полуимпериал, чтобы всем нравиться. Вон, князь Аридба решил, что ты ему больше по сердцу. Наверное, предательством купил себе право основать аул на правом берегу. Угадал? — Берзег кивнул. — Мой лучший друг Джанхот погиб, защищая тебя. Зачем была нужна его смерть?! Ты, князь, дышишь войной, пьёшь смерть и пируешь над телами павших.
— Я все отдал для нашей свободы! Всех сыновей потерял! Не хочешь же ты сказать, что моя жертва была напрасной?
— В верховьях Псезуапе я встретился со старцем. Со святым человеком Хазретом. Он спасает людей от твоей войны. А к чему ты приведешь свой народ? К гибели в бою или бесславному исчезновению на чужих берегах?
Глаза Хаджи Исмаила расширились.
— Тебе было видение?!
При всем своем трезвомыслии и опыте князь, как и все черкесы, был очень суеверен. Мог и на бараньей лопатке погадать перед тем, как готовить на меня засаду. Я решил сыграть на этом.
— И не одно! Ты забыл, что люди меня называли колдуном, — Берзег неверяще покачал головой. — Забыл, что меня ядра не берут? Пушку выкатил.
Керантух затряс своей пышной бородой. Рассмеялся мне в лицо. Молодой, не старше меня княжич был нетерпелив и жаждал крови. Его дядя был не столь категоричен. Я попытался решить дело миром.
— Чего вы добиваетесь? — спросил, взывая к благоразумию Берзегов.
— Хотим расформировать ваш отряд. Отобрать оружие. А тебя задержать.
— С чего такая немилость?
— Англичанин Якуб-бей прислал весточку. У него против тебя серьёзные обвинения. И верные доказательства. Свидетельства людей, чьим показаниям можно верить.
Ох уж этот Белл! Ни минуты покоя из-за него. Все крутит, вертит и мне палки в колеса вставляет. Мистер заноза-в-заднице, пришла пора с тобой разделаться!
— Князь! Ты готов пролить кровь адыгов?
— Когда хакким спасает жизнь пациенту, он, не дрогнув, отсекает больной орган. Это всякий знает.
— Брат пойдет на брата по твоей прихоти?
Хаджи Исмал задумался.
— Миром не сдашься?
— У меня есть чем вас удивить.
— Не слушай его, дядя. Он блефует.
— Мы не за карточным столом, княжич, — ответил я резко.
— Сдавайся! — хрипло призвал князь.
— Попробуй выстрелить из пушки в моих людей. Начни первым. Дай мне возможность ответить ударом на удар.
— У вас нет и шанса! — презрительно бросил Керантух.
— Я так не думаю! — усмехнулся я. — Ну же! Хватит меня пугать! Вы же не хотите заболтать меня до смерти!
Оскорбленный княжич зверски оскалился. Поворотил коня и поскакал к своим войскам. Старый вождь остался со мной. Вероятно, он рассчитывал, что я после первого же пушечного выстрела задеру лапки кверху. Смотрел на меня насмешливо. Мол, ну что, мальчик, доигрался?
Керантух доехал до орудия. Отдал приказание. Орудийная прислуга засуетилась. Но у нее, как и ожидалось, ничего не вышло. Раздосадованный Берзег обернулся и с удивлением увидел жестикуляцию племянника. Пушка молчала. Княжичу только и оставалось, как развести в бессилии руками. Наверное, он ругался на проклятого колдуна Зелим-бея, испортившего ему пушку каким-то мерзким заклинанием. Вряд ли он сообразил, что запальное отверстие забито «ершом».
— Все еще сомневаешься в том, что меня ядра не берут?! — ехидным тоном вопросил я князя. В ответ он скорчил недовольную гримасу. — Теперь мой ход!
Я поднял руку.
С нашего берега ударил слаженный залп из литтехских штуцеров. Дистанция позволяла расстреливать противника как в тире, оставаясь вне предела дальности его винтовок. Убыхи, думая, что в безопасности, стояли плотными конными группами, как на подбор. Дико и жалобно заржали кони. Мои стрелки целили в лошадей, а не в людей. Великолепных скакунов было жалко до слез, но какой у меня был выбор? Я хотел лишить убыхов мобильности. И все получилось по-моему. Три залпа подряд — и пропал табун лошадей в сотню голов. На берегу все смешалось. Упали значки на высоких древках. Паника охватила отряд убыхов. Они не знали, что им делать — атаковать или отходить. С ошарашенного Керантуха впору было писать картину «Не ждали»!