Чемпионы Черноморского флота
Шрифт:
— Я много с ней общалась. Она зашла к нам в таверну. Слово за слово. Я с ней на французском. Она обрадовалась. Я попросила о встречах каждый день на часик, другой, чтобы практиковаться…
— Ох, лиса! — я не удержался.
— Она согласилась, — Тома не отреагировала. — Она легкомысленная. Не практичная. Ну, если честно, попросту — дура! Поверь мне, муж, исход будет один: она все растеряет. Не сразу, конечно. Но, год-другой…
— Таак! — я вздохнул. — Верю. И что про яйца не в одной корзине?
— Если,
— Я сделаю в Тифлисе так же, как ты придумал в «Маленькой Греции»! — Тамара уже все решила. — Будет дом, гостиница. Не такая, как «Справедливая Россия» Соломона. Хорошая. С хорошей едой!
— С едой?
— Микри поедет со мной! — Тамара, как всегда, была на шаг впереди всех.
— Ты уговорила её?! И Мишу?! — я чуть не вскочил со стула.
— Да, — Тамара улыбнулась. — И почему только я?! Вся семья их уговорила.
— Да! — подтвердил кум.
— И они не хотели вернуться в Одессу?!
— Нет, — опять говорил кум, улыбаясь. — Микри теперь от Тамары ни на шаг!
— Ааааа! — я засмеялся. — Тогда понятно! Всё рассчитала! Всех в оборот взяла! — обратился к жене на грузинском.
— Кто-то же должен, пока ты по горам лазаешь или в столицах кутишь! — парировала моя фифа.
— Ну, раз вся семья решила… — пожал я плечами. — Хотя, я уверен, что даже если эта наследница всё профукает, нашей семье ничего не угрожает. И Мария всех накормит. И Умут, все-таки — апельсиновый король! Как у него, кстати, дела?
— Всё отлично! — уверила Тамара. — Как раз за очередной партией товара поехал. А Мария, как ни хотела, не смогла приехать. Эльбида права: весь Крым теперь у неё кормится!
— Слава Богу! — я выдохнул, подытожил. — Так тому и быть! Бахадур едет с тобой, как ты понимаешь.
— Нет, нет! — запротестовала Тамара. — Я же вижу. Раз нам дачу адмирала выделили, дело тебя ждёт серьёзное. Ты должен его взять!
— А вот тут, любимая, не спорь! Я одну тебя не отпущу. Это, во-первых. А, во-вторых, ты же видишь, ему еще лечиться нужно.
— Но…
— Всё! — я в первый раз в отношениях с моей жёнушкой смог «стукнуть кулаком по столу»!
— Хорошо, — жена покорилась.
Я быстро все перевёл Бахадуру. И здесь шикнул в ответ на его попытки протеста.
— Ты же знаешь, друг, ни мне, ни тебе без неё жизни нет! — тут уже я, научившись у Тамары, нажал на нужную педаль. — Ты должен быть с ней! Там будет столько работы! Дом! Гостиница! Много чужих людей. Охрана!!!
— Да, да! — алжирец поспешно закивал. — Ты прав!
— Тамам! — я повернулся к Сальти. — Теперь ты, дорогой, кум. Что случилось? Увы, вижу, что беда. Говори.
— Да, ты прав, — Егор Георгиев горестно покачал головой. — Пока не случилась. Но надвигается.
— Слушаю.
— Можем
— Батальона?! Неужто император осерчал, когда вас в прошлом году увидел?
— Нет! Доволен остался. Сказал, что нет у него в Крыму более преданных людей. Доверил нам нести караульную службу при своей особе. И щедро излил свои милости. Двадцать тысяч рублей пожаловал на обмундирование нижним чинам!
— Так что ж тебя так возбудило?
— Есть план организации на южном берегу правильной пограничной стражи, которая заменит нас, балаклавцев. И выходит на долю грекам останется лишь дорожное строительство! А то и вовсе расформируют. Спасать надо наших «пиратов»!
— Ох! — крякнул я, поражаясь, насколько далеко за временной горизонт могли заглянуть мои греки и рассмотреть тучки, которых и не заметишь простым глазом. — Какие-нибудь мысли есть?
Сальти вскинулся на меня в недоумении. Что означало: мы же греки! Разве может у нас не быть мыслей?!
— Разговаривал я давеча с начальником канцелярии Воронцова, Сафоновым, — кум наклонился ко мне, — Может, слышал, про такого?
— Встречались. Толковый мужик, но уж больно государственный интерес блюдёт. О людях не думает, — высказал я свою точку зрения.
— Хм. Не знаю. — Егор был не совсем со мной согласен. — Вроде, вошёл в наше положение. Придумали с ним такой план. Отправить часть балаклавцев на Кавказ.
— На Кавказ?!
«Из будущего огня да в полымя! В гарнизоны глиняных горшков-крепостей? Это же жуть в сравнении с Крымом», — подумал про себя.
— Ты погоди пугаться! — успокоил меня Егор. — Мы же хотим по своему направлению служить. Хотим оказать поддержку азовским казакам. Те, говорят, лихо на своих ладьях контрабандистов гоняют. Награды получают и без добычи не остаются. А мы-то? Разве мы не удальцы на морях?! И деды, и отцы прославились корсарством. Неужели мы не добудем себе славы на кавказских берегах?!
— Спору нет! Добудем, конечно! Я не об этом. Я-то чем могу помочь, кум?
— Будет возможность, поддержи наш план, Коста, — взмолился кум. — Иначе пропадай балаклавский батальон!
— А как же твой дядя, контр-адмирал?
— Совсем старик плох! — вздохнул Сальти. — На его помощь уже не приходится рассчитывать. А ты, говорят, нынче любимчик Лазарева. Будешь спорить?
Кум уже хитро улыбался, отвалившись на стуле и обеими руками указывая на место нашей встречи — на стены дачи адмирала.
— Хорошо! — я рассмеялся. — Будет возможность, обязательно замолвлю за вас слово. Если выполню его поручение, он — мой должник. Он сам так сказал.
— Кум! — Егор бросился ко мне с объятиями. — Мы все будем молиться за твой успех! И мы уверены, что у тебя все получится. Нас, греков, так просто не возьмешь! Не на тех напали!