Через двадцать лет
Шрифт:
В сердце кольнуло неиссякаемым запасом вины. Впервые за много лет хотелось провалиться сквозь землю – только от одного взгляда, полного непонимания и обиды. Не злости даже, именно обиды.
– Почему ты молчал? – снова всхлипнула Эрика.
– Неужели мы с мамой не поняли бы, не приняли любые правила? Игры в шпионов, притворство… Где Джим Роджерс? Я ведь ради тебя перекопать целый город была готова. Я оплакивала тебя, идиот несчастный! И она тоже – нам было больно и
– Потому что боялся! – рассеивая остатки сомнений, произнёс Алекс.
– Да, фото – моё, и да, я всё знал, но тот Джимми умер, Эрика, четверть века назад. Что Луиза могла рассказать о нём? Что ты сама разведала? Наивный мальчик, которого бросила любимая девушка, не пожелавшая безнадёжного отца для ребёнка. Знаешь, как в двадцать один решаются проблемы?
Он вытянул вперёд левую руку, где на сгибе локтя прятались едва заметные параллельные линии. Три шрама… Он не помнил, как делал последний надрез, отключившись от кровопотери.
– Я был глупым упрямцем, стремился умереть. А судьба решила иначе, пнув меня в светлое будущее. Я не играл в шпионов и не примерял образы, новая жизнь началась стихийно. Казалось, после такого уже ничто не страшно, но я ошибся, - в памяти всплыло Верхнее кладбище и холодный ветер, продувавший аллею, - самым страшным было стоять рядом с тобой у могил и не падать от внезапного понимания. Не иметь никакой возможности сказать правду. Спросить о Луизе. Родители умерли, я остался; я – твой папа, вот он – жив и здоров! И как бы это выглядело?
– Ты мог признаться позже, - буркнула Эрика, - столько раз мог…
– Нет, - отрезал мужчина, - разве ты поверила бы в немыслимый бред? А другие? Единственный, кто знал правду – Сэм Гордон, остальных я избавил от неё.
В горле что-то неприятно сжималось. Потеря контроля над собой грозила нарисоваться, вызвав необоснованное желание тоже заплакать. Или захохотать. Как получится. Вот вам и «премьера», мистер Гаррет! Да здравствуют мистификации!
– Прости, что решил за двоих. Прости, что молчал, но так было лучше. Я ждал подходящего момента, опять боялся, опять ждал… Я мог открыться, но стало бы больнее – прожив столько лет Алексом Гарретом, я кое в чём остался безнадёжным Джимми. Тебе нужен не он.
Момент истины приблизился на опасное расстояние. Эрика круглыми глазами взирала на давно знакомого и неузнаваемого теперь человека. Кого она видела? Лжеца и притворщика? Джимми долго жил в шкурке Алекса, но рано или поздно его бы обнаружили…
– Я пытался защитить тебя, - вновь заговорил мужчина, - по мере сил, от того самого, что расследует детектив Тейлор. Принимай это или нет, но в моей жизни имеются неаппетитные тайны.
– Так ты оправдываешься? Выбираешь, кто мне нужен?
–
– Жестокой? – яростно глядя на него и оттирая слёзы, девушка шагнула вперёд.
– Кто из нас жесток, мистер Роджерс-Гаррет?! Я завидую ребятам, которые спят себе и не ведают о твоей изобретательности! Я завидую прежней себе, когда думала, что ты – два разных человека! Я завидую даже Октаве, не способной тебя ненавидеть! Её-то не предавали.
– Тебя тоже, - смиренно оставаясь на месте, произнёс Алекс, - умоляю… Ненавидь, если хочешь, но дай всё объяснить. Эрика? Эрика!
Сорвавшись с места, он выбежал за ней в коридор и едва не споткнулся на лестнице.
– Ещё пяти нет, куда ты?
– Подальше отсюда!
Ступеньки прыгали под ногами. На первом этаже горел заботливо включённый свет.
– Ни один автобус пока не ходит…
– Я предусмотрела вызов такси, Алекс. И вообще, какая тебе разница?
Собственное имя наступило на извечную выдержку.
– Эрика, ну постой! Подожди хоть немножко! – перехватил он её за руку, разворачивая к себе.
– Зачем творить поспешности? Утром сам отвезу, куда захочешь. Я виноват, я ужасен, я предал и обманул тебя – ладно, не отрицаю… Но вспомни свою Беатрис, она простила любые тайны и приняла отца, приняла случившееся. Вспомни, ведь всё начиналось хорошо…
Эрика секунду или две смотрела на него, не в силах пошевелиться. Не в силах до конца поверить или заставить себя верить.
– А в жизни не бывает, как в пьесах, ты разве не понял? – с деланным спокойствием заметила она.
– Любые начала ты сам разрушил затяжной скрытностью. Всё кончено.
Высвободив руку, она бросилась к двери. Алекс кинулся следом, не думая о времени или отговорках, о планах и распорядках. Не думая о том, что сам одет лишь в пижамные штаны и лёгкую футболку. О последнем сразу напомнил холодный ночной воздух, пронзивший тело.
– Эрика!
Хлопнула дверца жёлтого автомобиля – такси, дождавшись девушку, выехало на главную дорогу и направилось в сторону съезда с гор. Алекс смотрел на исчезавшие из виду огни, и вновь и вновь слышал повторяющееся в голове «Всё кончено». Кончено… Однажды та же фраза разделила его жизнь на две половинки, на «До» и «После», заставив полностью измениться…
Примечание к части [75] В рецепт входят ананасы, томатный соус и ветчина.