Через двадцать лет
Шрифт:
– То же, что и всегда, в двух экземплярах, милая. И приличную сигару, - заказал Сэм, доставая из кармана тяжёлую золотую зажигалку.
– Конечно, мистер Гордон.
Джим проводил глазами сияющую официантку и сел на свободное место. Если бы не гарцующий персонал и зажигалка, вряд ли удалось бы поверить. Впрочем, и с ними выходило неважно. Теперь, когда он знал, кто перед ним, потёртость мешковатой куртки не обманывала, как и скромный бежевый костюм под ней. И сам человек в этом костюме.
–
– Джимми, - молодой человек смутился, однако любопытство продолжало подогреваться, - вы действительно хотите взять меня на работу или это – розыгрыш? И почему меня?
– Я не занимаюсь розыгрышами, сынок, - отмахнулся Сэм, - а если бы не был настроен серьёзно, то не ждал бы твоего возвращения три дня, чтобы засесть сюда…
– У меня накопились дела, поэтому я отсутствовал, - внезапно начавшиеся оправдания тут же и иссякли, - стоп, мистер, вы ждали незнакомого человека? Но я мог вообще больше не появиться!
Тут очень вовремя подоспел заказ – крепкий английский чай, два сложных сандвича и роскошная сигара, чей кончик сразу подпалил голубоватый всполох из зажигалки. Наблюдая за курительным священнодействием, Джимми машинально разлил напиток по чашкам и осмотрел содержимое тарелки. Любопытство любопытством, но есть захотелось уже не за компанию, а всерьёз.
– Что-то мне подсказывает, ты бы просто так не прекратил свои прогулки, - тёпло-холодные глаза опять смотрели на него, полные несочетаемых эмоций, - я видел людей, которых интуитивно тянет к чему-то, но они боятся последовать зову. Насмотрелся в кино, когда снимал…
– Так вы ещё и режиссёр? А я думал, только владелец театра.
– Я многофункционален, юный Джеймс, - фыркнул Сэм, выпуская в сторону облачко дыма, - ты, выходит, даже не читал обо мне?
Пришлось сокрушённо качнуть головой.
– История за историю, - мужчина переключился на чай и отложил сигару, - я опишу тебе в красках театр и немного – свою биографию, а ты потом расскажешь свою, хотя бы сухими фактами. Договорились?
– Договорились, - Джим тоже поднял чашку.
Он удивлялся и поражался себе, он не мог понять, почему шок от странного знакомства всё сильнее уступает интересу. «Домино» было милым и уютным, чай – достаточно горячим, сандвич – вкусным, а Сэм Гордон… Он был неописуемым. Человек, сидящий напротив, лихо дымил сигарой, улыбался, размахивал руками и повествовал о театре пополам со списком снятых фильмов. «Становление мастера», «Афёра в Киото», «Миллион и пара центов». Последний Джим смотрел, в чём тут же и признался. Он чувствовал, как внутри бенгальский огонь
Минут через двадцать он загорелся желанием посмотреть прочие фильмы Сэма.
Ещё через пять заметил, что допил чай и потянулся за второй порцией.
На сороковой минуте беседа с «Кристин-номер-два» вовсе перестала вызывать трудности. Если он ничего не знал о существовании невозможного человека с хищным взглядом прежде, то обязательно должен был выяснить теперь. Впрочем, нет, взгляд Сэма, игравший на контрастах, больше не настораживал – то ли за беседой удалось привыкнуть к его необычной манере смотреть, то ли режиссёр её «отключил». Он говорил о театре как о великой гордости, как о чём-то безгранично прекрасном и всегда живом: расписывал зал и множество людей, трудящихся за кулисами, спектакли, восторг зрителей, отдельные забавные истории, случавшиеся то и дело… Джимми слушал, затаив дыхание и впервые чувствуя себя не просто хорошо, а совершенно правильно. Даже не успел повторно удивиться, когда начал плести что-то о самом себе и небольших трудностях. Или больших? О необходимости измениться, по мнению знакомой… Инстинкт самосохранения и микроны гордости не позволили вот так, сразу, откровенничать про несбывшийся роман, суицид, психолога и депрессию. С другой стороны, Сэм, возможно, и не нуждался в точности формулировок для точных впечатлений.
Он не сыпал комментариями и охами. Когда сигара была докурена, а счёт - оплачен… нет, ещё раньше из внутреннего кармана явились записная книжка и ручка – самые дешёвые, в противовес зажигалке. Гордон выдрал пару листков и написал что-то на каждом.
– Держи, - на первой страничке оказались номера телефона, на второй – заверенная сложной витиеватой подписью записка в кассу, - мне пора возвращаться, да и тебя я здорово отвлёк. Отдашь послание леди в окошке, когда начнёшь созревать, вручит тебе три пригласительных на любой спектакль. Но начать рекомендую с «Гамлета» – принц датский чем-то на тебя похож. А по телефону позвони, когда совсем дозреешь, устрою, к примеру, в мебельный цех.
Скрипнул отодвигаемый стул – если владелец театра и оставил выводы при себе, то его действия казались очевидными. Безумными в своей очевидности, как эффективнейшая из терапий. Джим, не особо верящий в чудеса, испытал головокружение.
– Почему, я мистер Гордон? Просто оказался в нужном месте, верно?
Он знал золотое правило любого везения – никогда не интересоваться причиной. Но не мог не спросить. Любопытный нос опять ткнулся в непрошибаемый скептицизм. А Сэм и не имел ничего против.
– Может, случайность и веление звёзд. Или ты на самом деле в нужном месте. Или я бросаюсь капризами, и в театре давно ищут парня для мелкой работёнки, а те, кому предназначались билеты, за ними не придут. Независимо от того, что ты выберешь, всё будет хорошо – просто не может быть иначе. Главное – не потеряй бумажки.
Спрятав ручку и записную книжку в карман, мужчина неожиданно подмигнул – сейчас взгляд серых глаз был не холодным и не тёплым, а почти горячим.