Через двадцать лет
Шрифт:
Кто конкретно, сестра или брат, писали о несчастном случае в Интернете, узнать так и не удалось. Алекс подозревал, что всё же Мелисса, раз она обладала соответствующими навыками и профессиональным опытом. Прелестная милая Исси, напутешествовавшаяся по штатам и навыходившаяся замуж… Воистину, недооценённая актриса! Один из супругов увлекался оружием и научил её неплохо обращаться с пистолетом и винтовкой. На этом месте Эрика, молча слушавшая отчёт, совсем помрачнела. Дэн, которому досталось из-за Брэдли, обнял её, хорошо понимая состояние. У наблюдавшего за ними Алекса сжалось сердце – он бы охотно избавил детей
Есть опыт, который переживается трудно. И долго.
Сам режиссёр, без конца прибегая к сослагательному наклонению, прокручивал в голове годы работы с Арчером (Йорком) и гадал, как всё обернулось бы в другой ситуации. И была ли она вообще возможна – та другая ситуация? Улики с доказательствами не лгали, но остатки привитой матерью человечности стремились к бессмысленному «что, если бы…» и не давали покоя. Что, если бы машинист одумался, разрушив влияние сестры?
А если бы на мосту он успел выстрелить в спину?
– Мне жаль их, и Брэда, и Исси, - пытаясь разобраться в себе, Алекс поднял трудную тему в каком-то разговоре с Эйбом, - с одной стороны, они – обиженные обделённые дети, до которых никому не было дела. Они могли преуспеть и жить счастливо. Наверное, десять лет назад у меня был шанс предотвратить катастрофу, выслушав Мэри…
– А с другой стороны? – спросил Абрахам, заранее зная ответ. Алекс воскресил инстинкты, вырвавшиеся во время схватки с Йорками.
– С другой – они пытались убить дорогих мне людей. И здесь жалость обнуляется.
Эйб тогда ничего не возразил, поддерживая всей душой. И его шутливое «Ты похож на Зевса-громовержца, Алекс» вряд ли было таким уж шутливым. Иногда обвинительно-злые электронные письма, заполняющие почту, являлись по ночам и нарушали стабильное отсутствие каких бы то ни было сновидений… Каждый раз десятилетний процесс стремительно съёживался до дней, а то и часов, завершаясь неизменным телефонным звонком. Режиссёр просыпался и долго не мог уснуть вновь – два звёздчатых шрама, обновивших «коллекцию», терзали уже наяву свежими воспоминаниями.
Определённо, требовалось время. И тонна терпения.
– Самое разумное для тебя, по-моему, не высовываться какое-то время, - посвящённый в историю Джей-Джей на встрече с боссом выдал готовый мини-план, - от внимания ты полностью не избавишься, Алекс, но частично облегчишь участь. А в данной ситуации надо действовать как раз постепенно. Возьми на себя надоевший офис и бумаги, смотри чужие репетиции и не бери пока новые проекты.
– Дальше, наверное, следует «И сведи на нет общение с дочерью и Луизой»? – поинтересовался режиссёр, на что ему возразили.
– Отнюдь, ты преувеличиваешь. Я, как помощник и человек, в принципе заинтересованный в твоём благополучии, предлагаю немного поосторожничать. Оно совсем не трудно – если наш Голливудский идол сумел прятать офицера полиции и детективные знакомства, то тебе не составит труда поберечь семью, верно?
Тон его под конец вернулся от
Это касалось и объяснений с Элинор Шоу, которые старшая и младшая Рубинштейн взяли на себя. Приятно было осознавать, что отвращения и прочих «прелестей» удалось избежать: Луиза, сперва смотревшая на Алекса как на восьмое чудо света, постепенно успокоилась, начав приходить в норму. Эрика помогала ей, даром, что сама порой смущалась. Всё чаще он, мистер Гаррет, звался папой, и от этого теплела каждая клеточка в организме. Привыкание, похожее на комок отсыревшего серпантина, оживало и оживляло самих людей. Они проводили время вместе, заполняя пробелы биографии, они не торопились, не подгоняли и не настаивали ни на чём. Взаимное обещание держала необходимость проживать один день за раз…
В начале мая, когда установилась хорошая погода, и город уже ощущал намёк на предстоящее лето, Луиза пожаловала в театр одна. Несколько её предыдущих визитов – с дочерью, в основном – заложили позитивное настроение и вызвали естественное любопытство. Алекс продолжал внимать данному Джексоном совету вести себя умеренно – он как раз следил за ходом репетиции и раздавал указания, пока молодняк не окликнул, заметив, что к начальству пришли.
– Пришли? Сегодня вроде не планируются встречи, - он подумал, было, о новой порции репортёров по свою душу, но в зрительном зале никого такого не просматривалось. Зато через несколько рядов от его места обнаружилась старшая Рубинштейн, - о… Луиза?
Женщина, одетая в лёгкую светлую рубашку и джинсы, приветственно помахала. С некоторых пор она имела возможность бывать в этих стенах наравне с дочерью, но старалась не злоупотреблять удачей.
– Я не помешала?
– она оглядела ряды сидений и сновавших по проходам людей. Алекс встал, делая отмашку актёрам на сцене.
– Джордан, идём с десятой страницы и не отвлекаемся, с замечаниями влезу позже, - а затем обернулся к Луизе, - ничего подобного, я рад тебе. Ты одна? Присоединишься?
– Эрика на работе, а у меня внеплановый выходной – вот и приехала... И да, пожалуй, присоединюсь, - скользнув мимо Алекса, Луиза оставила сумку на свободном сиденье, - у тебя всё хорошо?
– Более чем. Временно изображаю ворчливого дядюшку для тех, кто в этом нуждается, - пояснил мужчина, указав на репетирующих.
Они простояли секунды две и, наконец, вынужденно заняли места – прогон требовал контроля и концентрации. Алекс подумал, что момент настоящий сравним с премьерой «Леди Батлер», когда он сидел вот так же возле Эрики, следя за сюжетом и ведя беседу.