Черная царевна
Шрифт:
— Хорошо. Но за это время ты не причинишь ей вреда. Ни словом, ни делом, ни сама, ни через кого-то. Иначе договор будет недействительным. Я заберу девочку и живую воду, а ты прекратишь принимать человеческие жертвы.
— Хорошо, дорогой. Но и ты не подойдешь к ней. Никаких обходных путей и двойных смыслов. Год есть год. Если ты испугаешься, не дождешься, если хоть на шаг приблизишься к ней, если попробуешь рассказать о нашем уговоре, дать намек сам или через посредника — нашему соглашению конец.
Женщина улыбнулась, оказалась перед
— Договорились, — ответил Роджер и пропал.
— Высокомерный ублюдок, — процедила сквозь зубы Марина.
За окном канатной дороги наступала осень. Лес, медленно проплывающий под кабинками, словно потеками акварели, окрашен зеленым, красным, карминовым и желтым; чем дальше они уезжали от Побережья, тем холоднее становился воздух.
Со времени ее побега из Варты прошел год.
Она уезжала отсюда осенью и возвращается в осень, будто и не было этого времени. Ничего не изменилось. Она не совершила ни одного из предсказанных подвигов, так и не научилась колдовству, у нее не добавилось друзей и любимый все так же далеко, и все-таки Надя чувствовала себя другим человеком.
Царевна и сама не понимала толком, что в ней изменилось, но теперь готова была взглянуть в глаза обвинителей, готова к борьбе за свою жизнь и готова отвечать за свои поступки и свою трусость. Она больше не боялась. И когда пропал страх и стыд, она вдруг поняла, что безмерно скучает по отцу, по саду на крыше и пани Ожине. В Варте есть большая библиотека чародейских книг, а значит, она сможет узнать что-то новое и, кто знает, может, научиться колдовать.
Они провели в пути четыре дня. Капитан Эльзант ждал, что она сбежит, поэтому днем и ночью не сводил с нее глаз. Надя чувствовала себя кольцом. Дорогим золотым колечком, которое носят на руке, а на ночь оставляют в бархатной коробочке.
С утра, как только охрана отпирала замок на дверях, капитан брал ее за руку и не выпускал до самого вечера. Завтракали, обедали и ужинали на расстоянии вытянутой руки. Даже когда она шла в туалет, капитан без смущения ждал за дверью.
На ночь ее оставляли одну в кабинке без окон, оббитой голубым бархатом. Она не знала, создано это великолепие только для нее или на каждой линии канатной дороги имеется такой вагон для именитых заключенных…
Знаменитые лесные города, братья по несчастью для ее многострадальной Варты, Надя могла наблюдать лишь урывками.
Златоград оказался городом-кузницей. Здесь добывали железо, чтобы позже превратить его в сталь и чугун. Машины, оживленные дыханием бога, днем и ночью дробили, плавили, выбивали, вытачивали металл. Постоянный грохот тысяч работающих механизмов разносился на мили вокруг. От жара листья на деревьях опали, не дожидаясь прихода холодов.
Мирославль известен прядильными фабриками и химическим заводом — вторым по величине в Крае. Воздух в городе был тяжелым, дурнопахнущим, и вода отдавала тухлыми яйцами…
Наде
Их догнали в Верхнем Еленграде, когда до Варты оставалось меньше дня пути.
Они переночевали в гостинице рядом с канатной станцией. Надя заканчивала заплетать волосы, когда за окном, во дворе закружился пыльный вихрь и ударили о землю копыта коней.
Сквозь мутное окно, зашторенное старым тюлем, царевна не смогла ничего рассмотреть. Она услышала, как на первом этаже под ее комнатой застучали по деревянным полам каблуки, потом раздались выстрелы. Надя заперла комнату на щеколду и прижалась к стене.
— Ваше высочество!
Надя узнала голос капитана и открыла.
— Нам нужно спешить! — И он крепко взял ее за локоть.
Коридор второго этажа имел две лестницы. Западная спускалась на первый этаж, и сейчас там заняли оборону рыцари Ордена. Восточная лестница поднималась на мансарду, туда Янек и потянул царевну, но они опоздали.
— Без глупостей!
Человек, спускающийся к ним навстречу, поднял револьвер. Такие были на вооружении лишь у гвардии южан.
Капитан выстрелил из ружья, но Надя не дала ему попасть, толкнула плечом и пуля врезалась в ступени у ног нападавшего. Надя узнала его.
Елисей даже не дрогнул, но его телохранители уже были рядом, заслонили королевича, ощетинились оружием.
Капитан тоже не опускал ружья, и Надя оценила то, что он закрыл ее собой, хотя на роль щита больше подходила она.
— Кто вы такие? — выкрикнул Янек.
— Его высочество Елисей Моринденизский, — ответил королевич. — Царевна Надежда принадлежит мне.
— Что-то не слышал о такой покупке.
— У меня есть расписка.
— Посмотрю с удовольствием, если ваши люди уберут ружья.
— Ллойд! Передайте нашему другу документ.
— Отдайте его вы, ваше высочество.
Начальник охраны отрицательно покачал головой.
— Нельзя, ваше высочество!
— Я подойду. Не спускать их с прицела.
Он шел по коридору, а Надя испытывала смешанные чувства. Было неловко за то, что убежала без объяснений. А еще Елисей не отпустит ее в Варту, а она не хотела туда и хотела…
Королевич подошел на расстояние шага, протянул Янеку сложенный вчетверо лист бумаги. В полумраке коридора он уже мог рассмотреть лицо девушки. Нахмурился.
— Где царевна? — спросил он у Янека отрывисто и яростно.
Капитан отвечать не спешил. Он намеренно медленно развернул документ. Когда Эльзант опустил взгляд на бумагу, Елисей ударил его по руке с ружьем. Капитан нажал на спуск, но пуля снова ушла в пол, а Елисей уже вывернул ему кисть, заставляя выпустить оружие.
Ружье выпало, и Елисей со всей силы ударил капитана в челюсть. Подоспели телохранители, и прежде чем Эльзант опомнился, ему скрутили руки. Он ударил ногой стоящего справа и успел высвободить правую руку, но на него уже направили револьверы.