Черная царевна
Шрифт:
Но как она могла спустить огонь на лес? После всего, что сказал ей Леший?!
Она не знала, какой поступок будет правильным. Сейчас больше, чем когда-либо раньше, Надежда чувствовала свою незрелость, молодость, неопытность. Леший перед ней и люди за ее спиной не отводили взглядов. И она приняла решение единственным, что у нее было, — добрым сердцем. Чего бы ни ждали от нее окружающие — спасения или преступления, — она не пойдет на поводу чужих ожиданий.
— Ты не прав, — сказала Надя. — Не только для тебя был создан этот лес, не жадностью сдерживают жадность. Но, пока я не найду верного решения,
Надя подняла руки над головой, хлопнула в ладоши, и жар-птицы упали на землю срезанными лилиями. Царевна подхватила свою сумку, развернулась и пошла вверх к лифту.
— Вы сдались, ваше высочество? — разочарованно спросил Янек, когда она подошла. — Могли хотя бы попытаться, мы зачли бы вам попытку…
— Вы хотели волшебства, капитан? — раздраженно спросила Надя.
Она щелкнула пальцами, подбросила в воздух воображаемую пыль, и перед лицом Янека расцвел маленький фейерверк.
Пока он протирал ослепленные вспышкой глаза, чародейка зашла в лифт.
— Ну и как успехи? — спросил Любомир Дворжак, ожидавший наверху.
— Мы не будем жечь лес, Любомир. Я создам вам скатерти-самобранки.
В сопровождении все того же конвоя Надя вернулась в башню. Не переодеваясь, сразу прошла в библиотеку и, бросив у двери сумку, пошла к знакомым стеллажам. Она помнила эту книгу: толстая в потрепанной коричневой обложке.
Магия плетения. Скатерти-самобранки были классическим ее примером, как ковер-самолет или тот плащ, что набрасывали на нее в Калине. Совокупность движений пальцами и запястьями, сложные действия с природными связями, солнечными лучами и полосками тени. Но при этом сплести правильную скатерть было не просто. Нужно было особое дыхание и покой. Проще была стихийная магия подобия, когда из синей ленты создаются реки или горы из гребня, но такая магия была недолговечной.
Надя отложила книгу.
Скатерти-самобранки — хорошее решение. Если все сделать правильно, они прослужат своим хозяевам лет пятьдесят. А к тому времени Василисе и ее потомкам придется наладить торговые связи с югом. Но сейчас надо связать скатерти-самобранки на весь город. Сколько это семей? Пятьсот? Тысяча?
Она взяла с нижней полки еще две книги. Черная магия.
Никогда раньше Надежда не сталкивалась с ней. Почти все эти книги уничтожили сто лет назад, и эти две выжили, лишь благодаря тому, что были замаскированы под обычные бестиарии. Черная магия отличалась от обычного чародейства. От нее не кололо кожу, а жгло вены. Обычные люди разницы не чувствовали, поэтому и книги не опознали. Надю от близости к ним пронзало тоскливое чувство обреченности.
Она долго не решалась открыть их. Сидела, на полу под стеллажами. Было очень страшно. Особенно потому, что дикая звездная сила, рождающаяся под ребрами, заставляла верить: ей под силу любая магия.
Как далеко она готова зайти ради родных? Нельзя говорить: «до конца». Не всё можно делать даже из большой любви, могут не простить даже очень любящие. Так что она готова сделать?
Нет рядом Эола, нет за спиной Роджера, никто не поможет сбежать, не занесет меч вместо нее, значит, придется стать сильнее и жестче.
Царевна встала из-за стола и вышла в коридор.
— Капитан!
Янек хмуро
— Мне нужна будет помощь.
— Его величество приказал давать вам все, что вы прикажете.
— Янек, вы боитесь мертвецов?..
Она ждала ответа от Любомира три часа. Просьба Нади была не простой, поэтому царевна не думала, что он легко согласится. Читала книги.
Человек от Любомира явился в девятом часу вечера. Привез ответ от царя и пшеничную муку.
— Его величество разрешил вам исполнить задуманное, но только на рассвете, никакого колдовства ночью. И вы должны дать нам время оцепить улицы.
Надя согласилась. Ей тоже нужно было время. Завтра ей понадобится много сил. Как только посланец ушел, царевна легла спать.
Проснулась она, когда на улице еще не начало светать. Умылась в тазу ледяной водой, заплела косы, переоделась в чистую удобную одежду. Замесила тесто из муки и колодезной воды, разрезала палец и капнула туда четыре капли крови. Вылепила из теста четырех человечков. Дала им высохнуть, потом краской нарисовала лица и черные косы. Положила в сумку.
В шесть часов ей принесли завтрак.
В семь — к воротам парка подъехала карета. Ей завязали глаза и отвезли на восточную окраину города. Здесь располагались закрытые рудники, которые Орден Доблести использовал для удержания мертвецов и особых заключенных. Где-то здесь, среди разветвляющихся коридоров, держали ее родителей и моринденизскую королевну.
Ее завели в сырое темное помещение и наконец сняли с глаз повязку. Надя была собрана и спокойна.
Раньше здесь был медный рудник. Широкий коридор упирался в ряд железных лифтовых клеток. Два лифта были недавно отремонтированы и тускло блестели свежевыкрашенной краской. Когда-то здесь был свет — под потолком висели запыленные кровавки, но сейчас дорогу освещали лишь смоляные факелы в руках солдат.
Надя в сопровождении четверых рослых гвардейцев и капитана Эльзанта подошла к одному из лифтов. Перед ней открыли дверь. Затем все шестеро долго опускались под землю. Надя насчитала под землей семь лестничных пролетов. Лишь два из них были освещены факелами. Здесь держат пленников или пытаются ввести в заблуждение нежеланных свидетелей?
Лифт остановился.
Здесь было сыро и холодно. Коридор, ведущий от площадки лифта, через десять шагов упирался в железную решетку. Дорога резко уходила вниз в искусственный зал, выдолбленный в теле горы. При тусклом свете факелов у подножья лестницы за кованой решеткой волновалась толпа.
Мертвецы.
Капитан Эльзант приказал прицелиться и ждать приказа. Щелкнули предохранители ружей.
— Сколько вам нужно? — тихо спросил капитан, останавливаясь за спиной Нади.
— Все.
Глаза постепенно привыкали к темноте. Чародейка смотрела на мертвецов, а покойники все как один смотрели на нее.
Все молчали, но чем больше она всматривалась, тем острее чувствовала их. Потерянные, они хотели что-то сказать, о чем-то попросить, но слишком давно были заперты здесь. Они забывали, как говорить. Забывали, кто они и откуда. Не мысли — тени мыслей. Имена, обрывки фраз и воспоминаний… Надю затягивало в этот омут, и стоило больших усилий отвести взгляд.