Черная кровь
Шрифт:
— Очень жаль. Очень.
Магичка проследовала к одному из растений — темно-зелёное, раскидистое, оно занимало самый большой, орехово-коричневый, горшок. Дини коснулась одного из его листьев, и в воздухе тут же запахло прохладной свежестью.
Лэр стоял на пороге, не совсем понимая, в чем смысл его глупого ожидания.
Прохладная свежесть сменилась затхлостью старины, и тогда Дини произнесла, бросив на мага короткий взгляд:
— Я хочу узнать все о ребенке Энринны.
Через тюлевые окна в комнату проникали
— Что именно вас интересует? — поинтересовался Лэр.
Он все же прошел вглубь кабинета и, не стесняясь, сел на единственный в помещении стул, с резными ножками и уверенной спинкой, обитый бордовой тканью. Предплечья привычно легли на подлокотники.
Гостям предлагалось стоять. Но Лэр ведь не был гостем. Он когда-то тоже занимал это место… Вполне полноправно, хотя и не на постоянной основе.
Дини качнула головой, но замечание делать не стала.
— Меня интересует абсолютно все. Пол, возраст, внешние данные, местоположение. Неужели ты не говорил об этом с нашей многоуважаемой вирой?
— Она не любит застрагивать эту тему, — признался Лэр.
На дубовом столе царил идеальный порядок: карандаши женской рукой разложились по ящичкам, бумаги убрались в одну стопку, пыль слетела куда-то на пол, кактус, украшенный желтым цветком, смотрелся как никогда к месту. Помнится, при Лэре тут наблюдался завал… Не до уборок было.
Дини, похоже, решила навести порядок во всех смыслах этого слова.
— Ты ведь был рядом с ней, когда у нее ещё не забрали ребенка, — напомнила она.
— С чего вы это взяли? — Лэр лениво покрутил в пальцах карандаш с остро заточенным грифелем.
— А если не там, то где?
Дини развернулась к Лэру, не сводя с него глаз.
Лэр привык врать, и начальству — тем более. Поэтому он произнес:
— Направлялся в наш любимый Норд. Дини, — добавил он успокаивающе. — Я познакомился с ней только тогда, когда ребенка у нее уже не было. Нас связывает работа — вот и все.
Дини поправила челку и перевела взгляд на окно.
— Ты должен узнать об этом у нее.
— Она ничего мне не расскажет. Мы в ссоре.
— Неужели? — магичка сделала несколько шагов по коридору. — И с каких пор?
— С недавних.
Дини вздохнула. Явно надеялась на нечто другое. А тут Лэр, такой подлец, умеющий молчать, когда спрашивают…
— Ладно, — в итоге сказала она. — Можешь идти. И если ты что-нибудь узнаешь, сразу сообщай это мне. Попробуй узнать, — Дини улыбнулась. — Я на тебя надеюсь, Лэр. И… ты все-таки освободишь мое место?
— Я на него и не претендую, Дини.
Маг поднялся из-за стола, ещё раз взглянул на собранные в кучу растения и, покинув кабинет, сбежал по лестнице.
Дини правда думает, что он что-то ей
Он, даже если бы и узнал что-то очень важное, продолжал молчать.
Потому что это — Ри.
Красный плащ, как и предполагал Лэр, остался лежать на месте.
***
Действительно, среди трав Энринне становилось легче. Может, это потому, что они казались ей такими родными, знакомыми? Легкие запахи свивались в единую ароматную спираль, и эта спираль действовала на Энри успокаивающе. Вира могла рассказать травам о своих проблемах, чувствуя себя ужасно глупо, но на душе ее все же становилось легче.
Наблюдалась у трав такая особенность, да. Можно выпить чаю, подумала Энринна. Все равно покупателей пока нет, а Мира теперь заглядывает к ней лишь изредка…
Нет, так не пойдет. Она не чаи пить сюда пришла. Работать, да, надо работать… Ещё раз переложить травы с места на место, в сотый раз вспомнить, что надо сходить в Вечно Зеленый лес, полить дефилию, вытереть пыль с подоконника…
Но колокольчики звякнули за спиной, не успела Энри даже приступить к первому пункту в своем цикличном плане.
Она обернулась. В первую секунду ей показалось, что пришел Лэр — знакомое пятно немного более ярко-красного, чем ее плащ, цвета заметила вира боковым зрением. Но, к сожалению, или все-таки к счастью, гостем оказалась Мира.
Мирэлия тоже любила красный.
И, кажется, он шел ей гораздо больше, чем Энринне.
Волосы Миры были собраны в небрежный светлый пучок, и сама она выглядела несколько уставши.
— Разрешишь войти?
— Входи, — ответила Энринна холодно. — Разве я когда-то запрещала тебе это сделать?
— На твоем месте, после того что я тебе наговорила, я бы впускать себя уж точно не стала, Рина. — Она прошла по полу, и Энри услышала тихий стук ее каблуков. — Пусто у тебя. Да и кому сейчас нужны травы? Бросала бы ты эту лавку, Ри. От нее нет никакой пользы.
— Зачем тогда ты постоянно в нее приходишь? — спросила Энри. Лавку бросать она не собиралась. Ей ее оставила Кирма, и она верила, что с травами Энринна справиться может.
Мирэлия села на свой любимый стул, стоящий возле прилавка, водрузила локоть левой руки, обтянутый красной водолазкой, на лавку, и произнесла:
— Ради хорошей компании. Извиняться не буду, — сразу предупредила она, — потому что виноватой себя не чувствую. Да и тебе от этих извинений теплее не станет. А вообще мне нужен совет, Рина. Ты в этих делах разбираешься больше, чем я.
— Травы подобрать не можешь? — Энри смахнула пыль с верхней полки шкафа, и та тут же принялась опускаться на пол беловатым облаком.
Мирэлия всегда смотрела прямо и открыто. Вот и сейчас: она со всей внимательностью наблюдала за Энринной светло-зелеными глазами, которые сегодня, в отличие от остальных дней, почему-то не подвела, и горестно вздыхала: