Черная мантия. Анатомия российского суда
Шрифт:
Вот почему свидетельствовать о пребывании А. Б. Чубайса на Митькинском шоссе 17 марта 2005 года в 9 часов 15 минут могут лишь сам А. Б. Чубайс, его помощник С. А. Крыченко и водитель А. В. Дорожкин, они и свидетельствуют.
А. Б. Чубайс 18 марта 2005 года в 18 часов 30 мин: «17 марта 2005 года я выехал на работу из дома, расположенного по адресу Московская область, поселок Жаворонки, ул. Победы, д. 56, стр. 1/2 в 09 часов 10 минут. Моей служебной машиной является автомобиль марки «БМВ» с государственным регистрационным знаком А 566 АВ. Именно на этой автомашине я выехал из дома. За рулем находился один из моих персональных водителей Дорожкин Александр. Кроме того, на переднем пассажирском сиденье находился мой помощник Крыченко Сергей Анатольевич. Я сел на заднее пассажирское сиденье справа. Это место которое я обычно занимаю в автомобиле.
За моей автомашиной всегда следует автомобиль
17 марта 2005 года выезд из дома произошел в обычном режиме — двумя машинами. Марку и государственный регистрационный знак автомобиля охраны я назвать не могу, так как не знаю. Сколько сотрудников охраны находились в автомашине, их имена и фамилии мне так же неизвестны. Причиной является чрезвычайная занятость… На работу я выезжаю ежедневно в промежутке времени с 08.00 до 09.30. Маршрут движения из дома на работу не меняется.
При выезде из дома 17 марта 2005 г. ничего необычного не произошло. Автомашина, где я находился, выехала на Митькинское шоссе. Я был занят, просматривал информацию в своем мобильном телефоне и вдруг услышал хлопок, автомашину встряхнуло и отбросило. Это произошло в 09 часов 16 минут — я посмотрел на часы. В связи с тем, что в момент хлопка я не следил за окружающей обстановкой и маневрами водителя, я не сразу понял, что произошел взрыв. Секунд через 20 мне стало понятно, что хлопок явился результатом взрыва. Мой помощник и я приняли решение о продолжении движения. В момент взрыва скорость движения снизилась, затем мы ускорили движение. Крыченко связался с автомашиной охраны. Ему, а он в свою очередь мне, сообщили, что произошел взрыв и обстрел. Лично я выстрелов не слышал. Я спросил, нет ли пострадавших, сказали, что никто не пострадал» (т. 2, л.д. 36–41).
Из протокола допроса помощника председателя Правления РАО «ЕЭС России» Крыченко 19 марта 2005 года в 10 часов 40 минут: «Я подъехал к Анатолию Борисовичу 17 марта утром в районе 9-ти часов утра, т. к. мне необходимо было обсудить с ним определенные личные вопросы… Я подъехал к нему на своей автомашине, которую оставил у него на даче, а сам сел к нему в автомашину и поехал вместе с ним. Мы выехали примерно в начале десятого утра, точное время я затруднюсь назвать, т. к. не обратил на это внимания. При этом выехали на двух автомашинах, в первой, следующей впереди а/м «БМВ» седьмой модели, находился Анатолий Борисович, водитель и я, а на второй автомашине «Мицубиси», несколько позади, ехали сотрудники охраны. В нашей машине я сидел на переднем пассажирском сиденье, а Анатолий Борисович сзади. С момента нашего выезда прошло 5 — 10 минут, мы двигались по дороге, ведущей от ст. Жаворонки к Минскому шоссе, которая состоит из двух полос, по краям лес. Были машины идущие в попутном направлении, а также и по встречной, но движение было не плотным, более подробно я охарактеризовать не могу. При этом я разговаривал с Анатолием Борисовичем, поэтому периодически оборачивался к нему и естественно никакого пристального внимания дороге и окружающей местности не уделял, т. к. все было обыденно и ничего подозрительного ни я, ни водитель не заметили. Вдруг раздался какой-то хлопок…» (т. 2, л.д. 71–74).
И вот что говорил на допросе 19 марта 2005 года водитель А. Б. Чубайса Дорожкин: «17.03.2005 года утром на дачу к Чубайсу А. Б. приехал Крюченко (так в протоколе. — Б.М.) С. А. — его помощник, и вместе с Чубайсом А. Б. я их повез на служебной автомашине на работу в Москву. Точное время выезда с территории дачи я не помню. В автомашине я сидел за рулем, Чубайс А. Б. сидел на заднем правом пассажирском сидении, а Крюченко С. А. находился на переднем правом пассажирском сидении… С территории дачи мы выехали и поехали к ст. Жаворонки. У въезда на дачу нас встречала автомашина сопровождения Митсубиси-Лансер черного цвета, которая осуществляла охрану по пути следования. Данная автомашина каждое утро сопровождает служебную автомашину Чубайса А. Б. в Москву. Мы выехали с территории дачи и направились к ст. Жаворонки, после этого по Минкинскому (так в протоколе. — Б.М.) шоссе я направился в направлении Минского шоссе. Машина сопровождения следовала за нами. Я двигался с включенным проблесковым маячком. Загруженность автодороги была средней. Я дважды обгонял впереди идущий транспорт. Примерно на расстоянии 2 км от ст. Жаворонки в направлении Минского шоссе я двигался в общем потоке автотранспорта. Впереди меня двигалась автомашина ВАЗ-21093 светло-бежевого цвета. Я полностью обращал свое внимание на дорожную обстановку, так как хотел обогнать движущуюся впереди меня автомашину. Двигался со скоростью 60–70 км/ч. В это время на указанном участке автодороги я услышал хлопок,
Так что, согласно показаниям самого А. Б. Чубайса, его помощника С. А. Крыченко, его водителя А. В. Дорожкина, Анатолий Борисович Чубайс 17 марта 2005 года в 9 часов 15 минут был на Митькинском шоссе во время прогремевшего там взрыва, и сомнения и. о. прокурора Московской области старшего советника юстиции С. П. Миронова можно было бы считать безосновательными, если ограничиться лишь процитированным выше и не дочитывать показания единственных свидетелей до конца. Но мы дочитаем протоколы допросов до конца, что происходило потом — после взрыва.
А. Б. Чубайс об этом умалчивает, от взрыва он неожиданно резко переходит к размышлениям — кто бы мог покушаться на его жизнь: «…сообщили, что произошел взрыв и обстрел. Лично я выстрелов не слышал. Я спросил, нет ли пострадавших, сказали, что никто не пострадал.
Никаких угроз в мой адрес не поступало.
По-моему мнению покушение на мою жизнь может быть связано с моей общественной и политической деятельностью…» (т. 2, л.д. 36–41).
Более разговорчив С. А. Крыченко: «Я в дороге со своего мобильного телефона связался с руководством ЧОПа, а именно с Камышниковым А. П., которому сообщил, что у нас в дороге что-то произошло, повреждена машина и попросил его разобраться в ситуации, т. к. что-то грохнуло и у ребят (охраны) какие-то проблемы. Мы поехали в офис, при этом машина охраны нас уже не сопровождала. Машину мы поставили в гараж (здесь и далее выделено мною — Б.М.), увидели при этом повреждения в т. ч. дырки на машине, и я был в шоковом состоянии, когда пришел в офис» (т. 2, л.д. 71–74). А. В. Дорожкин: «После взрыва в салоне автомашины никто не паниковал. Чубайс А. Б. спросил у помощника и у меня: «Все ли живы?..». После этого кому-то позвонил. Помощник Крюченко также кому-то звонил по телефону. В смысл разговоров я не вникал и действовал «автоматически»: нигде не останавливаясь, я доехал до правления РАО ЕЭС России, возле спецподъезда высадил Чубайса А. Б. и Крюченко С. А., а автомашину поставил в гараж РАО» (т. 2, л.д. 66–70).
Еще раз перечитаем, обратив внимание вот на что: «Мы поехали в офис… Машину мы поставили в гараж» (С. А. Крыченко), «нигде не останавливаясь, я доехал до правления РАО ЕЭС России, возле спецподъезда высадил Чубайса А. Б. и Крюченко С. А., а автомашину поставил в гараж РАО» (А. В. Дорожкин) и только через три года, уже на третьем суде, при третьей коллегии присяжных (две предыдущих немедленно разгонялись, как только прокурор с судьей чувствовали, что присяжные склонны к оправдательному вердикту) выяснится, что все это время и сам А. Б. Чубайс, и его помощник С. А. Крыченко, и его водитель А. В. Дорожкин бесстыже врали и следствию, и судам.
«Начал обгон впереди идущей девятки, — спустя три года, 26 февраля 2008 года, рассказывал суду А. В. Дорожкин. — Машину бросило в левую сторону, но я удержал ее на дороге. А перед этим, когда все началось, я сбросил газ, и машина снизила скорость, катилась по инерции. Когда я понял, что стучат пули, я нажал на газ и мы уехали по встречной полосе… Машину тянуло вправо, я понял, что пробито правое колесо. Я сказал об этом Крыченко, он позвонил в приемную РАО «ЕЭС России» и вызвал другую машину на всякий случай. Мы ехали по Минскому шоссе до Кольцевой дороги, потом повернули на внешнее кольцо в сторону Ленинского проспекта. От этого места машина «Тойота-Лэнд Крузер», которую вызвал Крыченко, шла за нами. Из машины «Тойота-Лэнд Крузер» нам позвонили и сказали, что у нас дымится переднее правое колесо. До поста ГАИ, которое находится на Ленинском проспекте, оставалось доехать немного, поэтому я дотянул до туда и там остановился. Чубайс и Крыченко пересели на посту в «Тойоту» и они поехали в РАО на проспект Вернадского д. 101. До офиса там оставалось где-то четыре километра. Я потихоньку тоже поехал в РАО» (том 56, л.д. 196).
А. В. Дорожкин признался на суде, что все эти годы он врал и суду, и следствию, и объяснил зачем он врал: «Ранее в своих показаниях я не говорил, что Чубайс пересаживался в «Тойоту-Лэнд Крузер» в целях безопасности, боялись, что еще могут совершить террористический акт, поскольку «БМВ-760» была раскурочена, и мы после случившегося продолжали ездить на небронированной незащищенной машине «Тойоте». Боялись утечки информации и поэтому не говорили об этом следователю. Потом через месяц нам подобрали другую бронированную машину. На первом суде я тоже о пересадке не говорил, поскольку мы и тогда боялись за безопасность в случае если повторится то же самое» (том 56, л.д. 196).