Черная мантия. Анатомия российского суда
Шрифт:
Гражданин лет сорока, невысокий и жилистый, пружиной подскочил со скамьи публики и не менее возмущенно выкрикнул: «Да он мне сам угрожал, первый в спину толкнул, сказал, что нас всех перевешает. Вот судебный пристав все видела, она свидетель!» Судья глянула на судебного пристава, которая кивнула в подтверждение, и совершенно неожиданно велела всем успокоиться. Потрясенный Шугаев остолбенело сел. В зале живо зашушукались. Получается еще одна голимая имитация покушения прямо у всех на глазах! Даже судья это поняла.
Вдохновленный наглядным примером шугаевского провокаторства, подсудимый Миронов решительно перешел в наступление: «А теперь проанализируем имитацию покушения, доказательства которой после завершающегося ныне судебного процесса опровергнуть невозможно». Миронов запустил руку в пакет, что поставил прежде к трибуне, достал автомобильчики: «Прокурор уже демонстрировал расстановку машин на Митькинском шоссе, я хочу так же наглядно ему возразить». Судья, вмиг накалившись от одного вида игрушек в руках подсудимого, уже рот наполнила рыком, да напоминание о прокуроре заставило ее прикусить
А тот задался первым вопросом своего расследования: «Почему машина службы безопасности РАО «ЕЭС», в функции экипажа которой не входило сопровождение БМВ Чубайса, в момент взрыва оказалась четко сзади, отрезав БМВ от потока?»
Передвигая машинки по парапету, подсудимый комментировал: «Машина Чубайса с включенным маяком шустро, шашечками, обгоняет плотный поток, устремленный в Москву. До Минского шоссе чуть меньше километра. И вот чисто случайно (!) БМВ обгоняет родной Мицубиси, встает перед ним таким образом, что машина «наблюдения» отсекает лимузин от сзади идущего транспорта. БМВ начинает обгон «девятки» Игоря Вербицкого. Раздается «хлопок» — так называют взрыв очевидцы. В разные стороны летят комья снега. В считанные часы по «горячим» следам взят у себя дома полковник Владимир Квачков, спустя месяц арестованы офицеры Роберт Яшин и Александр Найденов. Через полтора года в результате спецоперации ФСБ задержат меня».
Миронов задает второй вопрос своего расследования: «Была ли обстреляна машина Чубайса на Митькинском шоссе? Вместо того, чтобы следовать за умчавшимся броневиком, ведь дальше могла поджидать вторая засада, Хлебников, Моргунов, Клочков остановились посмотреть «что случилось?» Бывшие офицеры ФСО и ФСБ почему-то не подумали, что взрыв, более мощный, может прогреметь вновь, ведь именно так поступают сегодня боевики на Кавказе. Не логично и то, что охранники Чубайса, когда их обстреляли, ответно не использовали оружие, якобы, опасаясь, что их за это могут убить. Моргунов во время обстрела звонит своему начальнику Швецу с вопросом, что им делать, и получает очень странный ответ: не высовываться и ответного огня не открывать. Клочков зачем-то запрыгивает в машину, по которой шел якобы шквальный огонь, а Моргунов, когда ему надоедает сидеть в укрытии, делает героический круг почета на Мицубиси по Митькинскому шоссе. Итак, показания чубайсовских охранников, которые за зарплату на протяжении трех лет процесса ходят в суд как на работу, опровергают версию расстрела БМВ. Да и была ли стрельба вообще? Ни одной сбитой веточки, ни одной пулевой зазубрины на деревьях, откуда, якобы, шла стрельба. Аккуратные кучки гильз в лесу «найдут» лишь спустя два месяца и явно не там, откуда, по свидетельствам охранников, палили диверсанты. Кроме того, не ангажированные Чубайсом очевидцы событий на Митькинском шоссе вообще отрицают факт стрельбы. Свидетель Сергей Фильков с Газели, перевозившей стеклопакеты, который, по его словам, со смехом наблюдал за нелепыми телодвижениями охранников Чубайса после хлопка, заявил: «Я не слышал ни одного выстрела. Если б я слышал выстрелы, меня бы через полсекунды там не было!»
Миронов разворачивает картину своего аналитического повествования, как историк — летописный свод: «Вопрос третий. Кого вывозил охранник Моргунов с места происшествия? Сам Моргунов утверждает, что во время обстрела он заскочил в Мицубиси и поехал в сторону Минского шоссе, чтобы вызвать гаишников, что само по себе абсурдно, поскольку никаких гаишников там не могло быть. По показаниям свидетеля майора ГИБДД Иванова, на перекрестке Минского и Митькинского шоссе давно уже нет поста ГАИ, из него сделали шиномонтаж, — и не знать этого охранники Чубайса, ездившие здесь каждый день, не могли, к тому же у них у всех были мобильные телефоны, а информацией об инциденте уже обладали местные сотрудники ГИБДД, если верить показаниям майора Иванова, который уже почти примчался на место имитации покушения. Моргунов утверждает, что отлучался в поисках гаишников в полном одиночестве. Однако свидетель Иванов опровергает показания Моргунова, утверждая, что, подъезжая к месту происшествия, он видел в Мицубиси как минимум двух человек. Его показания закрепляет и уточняет свидетель Владимир Вербицкий, утверждая, что когда Мицубиси уезжала с места происшествия, в ней находилось «порядка четырех человек». Так кого же вывозил Моргунов с места происшествия и почему он от этого открещивается? На этот вопрос, я надеюсь, когда-нибудь даст ответ расследование имитации покушения на Чубайса».
Надо признаться, что цельной речь подсудимого Миронова выглядит лишь в нашем повествовании. В реальности она на каждом шагу прерывалась металлическим скрежетом судейского шлагбаума. Всякий факт, всякую ссылку Миронова на свидетельские показания, судья обсекала неизменным «подсудимый предупреждается». Чтобы не повышать градус без того уже раскаленной в обществе неприязни к судейскому сообществу, я опускаю реплики судьи Пантелеевой, тем более что они не имели никакой другой цели, кроме как сбить подсудимого с мысли и стереть из памяти присяжных ход его рассуждений.
«Вопрос пятый. Что взорвалось на Митькинском шоссе? Так называемый взрыв — серьезный прокол имитаторов. В экспертизе заявлено, что его мощность составила от 3,4 до 11,5 кг тротила. При этом эксперт ФСБ Сапожников, дававший показания в суде, оправдывался за столь оригинальную приблизительность: «По выбитым стеклам мы могли бы рассчитать точно. Здесь, к сожалению, такой возможности не было». Хотя возможность-то была, да еще какая! Спустя месяц на суде будет задан вопрос свидетелю Филькову: «Вы сказали, что окна везли. Они
Я уже предупреждала читателя, что опускаю нудные и постоянные прерывания Миронова судьей Пантелеевой. По времени она говорила больше подсудимого, попирая и нормы законов, и нормы морали, открыто позволяя себе комментировать сказанное Мироновым. А на попытки Миронова возражать тут же следовала угроза удаления его из зала. Судья не просто подсуживала обвинению, судья открыто перешла на сторону обвинения. И то, что невозможно представить на футбольном поле, чтобы судья, понимая неизбежный проигрыш своей команды, сам берется гнать мяч в ворота соперника, останавливая грозным свистком и угрозой удалить с поля малейшую попытку ему помешать, в 308-м зале Московского областного суда эта страшная явь издевательства над правосудием происходила с регулярностью трех дней в неделю на протяжении десяти месяцев. Судья Пантелеева раз за разом провоцировала Миронова на возмущение, чтобы тут же удалить и прервать, наконец, его речь, доводящую обвинение до белого каления. Миронов держался: «Почему ВАЗ-2109, прикрывший БМВ от взрыва, не имеет осколочных повреждений? Ключевым аргументом представителей Чубайса Шугаева и Гозмана, пытавшихся опровергнуть версию об имитации, является утверждение, что жизнь Чубайса, передвигавшегося на броневике за 700 тысяч долларов с максимальной степенью защиты, спас лишь случай. БМВ в момент взрыва пошел на обгон, вырвавшись из эпицентра взрыва. Только вот почему-то на этом весь пафос и обрывается. БМВ обгонял не бронепоезд и даже не танк, а обыкновенную жестяную родную «девятку», за рулем которой ехал Игорь Вербицкий, волею судеб оказавшийся в эпицентре взрыва, прикрыв своей машиной чубайсовский броневик. Но, о чудо! Если по последнему заявлению Чубайса, БМВ приподняло, а его самого контузило, и на кузове лимузина следователи насчитали десятки осколочных повреждений, то в «Жигулях» ни одной царапины, ни одного следа от осколка, гвоздя или гайки! И водителя Игоря Вербицкого не контузило. Что же получается? По «девятке» ударила маломощная пустая взрывная волна, которая затем металлическим смерчем обрушилась на БМВ? Возможно, на «девятке» испытывались секретные военные разработки, а именно — электромагнитный щит, который чудесно отвел воздушный поток смертельного металла, перекинув его на немецкую бронемашину. При этом за рулем «девятки» должен был сидеть непробиваемый и взрывоустойчивый терминатор в лице Вербицкого. Или же это была всего лишь имитация взрыва с использованием безосколочного маломощного заряда».
Подсудимый продолжает, преодолевая судейские препоны, как ходкая «Нива» рытвины и ухабы отечественного бездорожья: «Вопрос седьмой. Зачем злоумышленникам понадобился аккумулятор? Гвоздем прокурорской программы стал аккумулятор — альтернативный источник подрыва, найденный в лесу и вроде бы принесенный туда с дачи Квачкова, и, якобы, опознанный свидетелем Карватко, — о чем нам уверенно вещало обвинение. Прокурор Каверин слово в слово повторил обвинительное заключение: «Вероятно, что исполнитель взрыва опасался, что в холодную погоду источник тока «замерзнет», поэтому автомобильный аккумулятор был принесен на место установки взрывного устройства как резервный мощный источник тока». Представляете эту шизофреническую фантазию: если основной источник тока замерзнет, «не обеспечит нужных электрических параметров для срабатывания электрической цепи» в тот момент, когда Квачков или кто там, Найденов, Миронов, Яшин, вся эта ватага разом и дружно навалится на кнопку, а в ответ — тишина, и машины Чубайса с ветерком проносятся мимо, обдав горе-взрывателей снежной порошей, вот тогда-то и наступает звездный час мощного резерва, автомобильного аккумулятора, который почти совсем рядом, всего каких-то 72,5 метра от взрывника — так в протоколе осмотра. Бегут за аккумулятором по метровому мартовскому снегу, приволокли, подключили. Остается лишь догнать Чубайса и уговорить его сделать еще один заход на фугас!»
Миронов продолжает насчитывать вопросы, на которые у него есть ясные, убедительные ответы: «Вопрос восьмой. Где БМВ Чубайса были нанесены «осколочные» и «пулевые» повреждения? Повреждений БМВ никто на месте происшествия не видел. Искалеченный лимузин был представлен публике только в гараже РАО «ЕЭС». Владимир Вербицкий на суде показал: «Когда БМВ Чубайса после взрыва проезжал мимо нас, тогда я не видел на БМВ никаких повреждений. А вечером в «Вестях» показали БМВ с повреждениями». Тупицын, водитель джипа «Лэнд Крузер», в который на МКАДе пересели Чубайс и Крыченко, также утверждает, что никаких следов от пуль или осколков на БМВ не видел. Кроме того, он указывает на очень примечательную деталь. Когда Чубайс и Крыченко вышли из БМВ, они, как ни в чем не бывало, пересели в джип. Всякий автолюбитель меня поймет. Стоит только неудачно припарковаться, и ты уже выходишь из машины, чтобы подосадовать на возможную царапину. Здесь же коллективная демонстрация полного равнодушия и отсутствие всякого интереса к тому, что же случилось с машиной и насколько серьезны повреждения. Почему ни Чубайс, ни его охранник, ни его шофер не осмотрели броневик, ну, хотя бы для того, чтобы владеть первичной информацией, что с ними произошло. Нет же, Чубайс и Крыченко молча выходят из машины, не удостоив даже малейшим вниманием экстерьер БМВ. Водитель Дорожкин тоже особо не волновался, поскольку вообще не выходил из машины. Чубайс и его помощник Крыченко показывают, что после имитации покушения по пути в офис их мобильные телефоны разрывались от звонков. Как сказал Чубайс на суде, он получил сотни звонков. А водитель Тупицын утверждает, что Чубайс с Крыченко в РАО «ЕЭС» ехали молча, никому не звонили, звонков не получали, были спокойны и никаких происшествий не обсуждали. О факте «покушения» Тупицын узнал позже по телевизору!