Черная мантия. Анатомия российского суда
Шрифт:
Свидетель Сергей Анатольевич Батчиков был приглашен защитой в святилище Фемиды без предварительного оповещения о том судьи и прокурора. Есть такое уложение в Уголовно-процессуальном кодексе: если свидетель сам пришел в суд и желает дать показания, то суд его обязан выслушать. Но Закон процессу по делу о покушении на Чубайса не в урок. Судья Пантелеева, весьма недовольная появлением нежданного свидетеля, осведомилась, что думает на сей счет прокурор. Каверин, разумеется, был категорически против. Рьяно протестовал адвокат Чубайса Шугаев, мол, Батчиков — слишком известная в широких политических кругах фигура, и потому
Батчиков: «Миронова Ивана Борисовича я знаю с 1999 года. Тогда проводился Всероссийский конкурс студенческих и аспирантских научных работ «Пути России в XXI веке». Из нескольких тысяч человек, подавших работы на конкурс, Иван Миронов был отобран в числе 50 финалистов…».
Батчиков не успевает закончить, его жестко обрывает судья: «Присяжным заседателям я разъясняю, что они должны оставить без внимания сведения о личности подсудимого Миронова, которые запрещено представлять в суде с участием присяжных».
Встает адвокат Чепурная: «Ваша честь, Вы искажаете закон».
Судья столь же резко пресекает и ее возражения: «Разъяснения закона в судебном заседании дает судья!»
Ее слова избавляют зал от напрасных сомнений, кто в этом доме хозяин — закон или судья. Разумеется, судья!
Адвокат Михалкина продолжает: «Вы общались с Мироновым в 2004–2005 годах?»
Батчиков успевает ответить лишь: «Да», как судья вслед ему уже снимает и сам вопрос, и ответ на него.
Свидетель удивлен: «Ваша честь, но я не даю здесь характеристику личности Миронова».
Дама в мантии снова напоминает присутствующим кто в доме хозяин: «Свидетель Батчиков! Вы предупреждаетесь о некорректном поведении в суде!»
Михалкина: «Сергей Анатольевич, Вам известно, чем занимался Миронов в 2004–2005 годах?»
Судья пресекает вопрос возмущенным клокотаньем: «Вопрос снимается!»
Михалкина: «Вам известно, чем занимался Миронов на дату январь 2005 года?»
Судья на тон выше: «Вопрос снимается!»
Михалкина: «Вам известно, чем занимался Миронов на дату февраль 2005 года?»
Голос судьи взмывает еще на один тон: «Вопрос снят!»
Михалкина: «Вам известно, чем занимался Миронов на дату март 2005 года?»
Батчиков умудряется вставить: «Да. Прекрасно известно», как в уши свидетеля сиреной ввинчивается дискант судебной власти: «Вопрос снят, свидетель! Вы что, не слышите?!»
Михалкина добирается до вопроса, который на этом процессе снять невозможно: «Вам известно, чем занимался Миронов на дату 17 марта 2005 года?»
Но Пантелееву уже не остановить. Она пресекает и этот вопрос, и срочно выводит присяжных из зала. А уж после удаления народных судей с оставшимися в зале подавно можно не церемониться. Судья и не церемонится: «Адвокат Михалкина предупреждается судом о недопустимости затрагивания обстоятельств, не относящихся к событиям преступления и причастности к ним подсудимых. Ряд вопросов, заданных Михалкиной, не направлен на изучение фактических обстоятельств дела».
Получается со слов судьи Пантелеевой, если свидетель
Миронов встает и миролюбиво пытается объясниться с повелительницей законов: «У меня возражения, Ваша честь. Мне вменяется подготовка покушения на Чубайса в период с 2004 по март 2005 года. Мне вменяются мотивы покушения экстремистского характера. И мы хотим показать, чем я все-таки занимался в это время. Ваша честь, вы не даете мне исследовать обстоятельства, связанные с вменяемой мне в вину подготовкой покушения на Чубайса. Все вопросы, заданные адвокатом Михалкиной, были направлены на выяснение этих обстоятельств. Кроме того, часть 8 статьи 135 УПК гласит, что данные о личности исследуются в суде с присяжными заседателями, если они направлены на выяснение обстоятельств преступления».
Судье как с гуся, вернее, как с гусыни вода: «Возражения я нахожу не обоснованными». Но дозволяет-таки после этого присяжным войти и возобновить допрос свидетеля.
Михалкина: «Сергей Анатольевич, Вы с Мироновым в 2004–2005 годах общались?»
Батчиков: «Да, довольно плотно. У нас были деловые отношения. Мы общались когда раз в неделю, когда и пять раз в неделю».
Михалкина: «По каким вопросам вы общались?»
Батчиков: «В 2004 году Миронов был доверенным лицом С. Ю. Глазьева в его президентской кампании. Мы также работали с Мироновым в исполкоме Конгресса русских общин, членом которого он являлся».
Михалкина: «В каких общественных организациях состоит Миронов?»
Батчиков: «В Конгрессе русских общин. Я знаю также, что он член Союза писателей России».
Михалкина: «Конгресс русских общин — это экстремистская организация?»
Батчиков: «Конгресс русских общин был организован Скоковым, секретарем Совета безопасности России. Конгресс создан именно как антиэкстремистская организация для сдерживания экстремистских настроений в обществе».
Михалкина: «Вы с Мироновым встречались после 17 марта 2005 года?»
Батчиков: «Да, думаю, 20-го или 21-го числа. 19 марта в субботу я был вместе с Чубайсом на одном банкете. Дело о покушении на него было громкое, и я в течение пяти часов наблюдал его поведение. Оно было веселым и безмятежным. А потом я встречался с Мироновым и ему это рассказывал».
Михалкина: «Вам известно, чем занимался Миронов в марте 2005 года?»
Батчиков: «Весь характер его деятельности, включая мотивацию и его взгляды, мне были известны».
Михалкина: «При Вас он допускал высказывания экстремистской направленности?»
Батчиков: «Я повторяю, он был одним из руководителей Конгресса русских общин, организации, которая была направлена на сдерживание экстремистских эксцессов в стране».
Михалкина: «Как Вы можете охарактеризовать личность подсудимого Ивана Миронова?»
Батчиков: «Иван Миронов — человек с обостренным чувством справедливости, патриот, государственник, любит свою Родину».
Михалкина: «Чем он занимался в Конгрессе русских общин?»
Батчиков: «Он занимался оказанием помощи русским переселенцам и беженцам».