Черная вдова
Шрифт:
– Кончай сачковать, - отмахнулся отец, наливая ему полную рюмку.
– Тут мы сами себе ГАИ и ОРУД!
Только успели выпить по первой, Семен Матвеевич налил еще.
"Действительно, - подумал Глеб, - какая тут, в лесу, милиция!"
От коньяка стало веселее. Уплывало, растворялось чувство вины перед женой и приглашенными гостями.
Вика тоже оживилась. Щеки у нее раскраснелись, глаза заблестели.
– Запомни, доча, - размахивая вилкой с насаженным на нее куском мяса, проповедовал Вербицкий, - настоящие охотники -
– Это точно, - поддакнул Семен Матвеевич.
– Губит молодую поросль...
– Что молодую? Крепкие деревья сводит. Обдирает кору - хана деревьям.
– А кто регулирует его численность, - поднял вверх палец Ярцев-старший.
– Мы, охотники. Наука тоже за нас! Вот так, милая Вика! А какое отдохновение и удовольствие доставляет сам процесс идти по следу или караулить зверя! Недаром Тургенев, Пришвин боготворили охоту.
– Лев Толстой как-то сказал, - вставил свое слово Глеб, "не запрещайте вашим детям заниматься охотой. Это увлечение убережет их от многих ошибок и пороков молодости".
Вербицкий вдруг встал, подошел к нему и смачно поцеловал в макушку.
– Молодец!
– произнес Николай Николаевич прочувствованно.
– Золотые слова!
И все поняли: он уже изрядно навеселе. Впрочем, остальные тоже были под хмельком. Кто больше, кто меньше.
Время летело незаметно. Ярцев-старший выставлял бутылку за бутылкой. Сам он, казалось, больше не пьянел, зато Вербицкий уже, как говорится, лыка не вязал.
– Пора в поселок, - напомнила Вика.
– Тетя Злата, наверное, заждалась.
– Нет!
– решительно заявил Семен Матвеевич.
– Еще одно важнейшее мероприятие... Банька!
При этих словах Николай Николаевич оживился. Насколько это было возможно в его состоянии.
Растопили баню быстро, благо Рудик приготовил сухие березовые поленья. Парились одни мужчины, оставив Вику у телевизора, по которому перед Новым годом показывали развлекательные передачи.
С жару, с пару Семен Матвеевич выбегал во двор, бросался в снег. И снова в парилку... Он уговаривал последовать его примеру сына и гостя, но те не решились.
Потом пили чай из самовара. Хмель заметно выветрился. Что касается Ярцева-старшего, так он выглядел совершенно трезвым.
Вернулись в дом. Вербицкий предложил дочери пойти поблаженствовать в бане, но Вика не захотела: в одиночестве вроде как-то не с руки.
– После баньки сам бог велел по сто грамм!
– откупорил новую бутылку Семен Матвеевич.
Предложение было встречено мужчинами с восторгом.
Ярцев-старший подхватил Вику и закружил в танце под ритмичную музыку из телевизора.
– Батя у тебя - во мужик!
– показал большой палец Вербицкий.
– За него!
– чокнулся он с Глебом.
"Да, мне бы столько энергии
"Есть ли все эти качества у меня?" - прикидывал Глеб. Хотелось думать, что есть. Хотя иной раз он и замечал с грустью, что многое взял от матери. Ее мечтательность и мягкость. То, что отец всеми силами старался вышибить из сына.
Любимая поговорка Семена Матвеевича - победителей не судят!
Так он и жил - стремясь всегда побеждать и даже из своих поражений делать победу. Над обстоятельствами, над женщинами...
Музыка кончилась. Семен Матвеевич галантно довел партнершу до стула, наполнил коньяком рюмки.
– Славно!
– произнес он с чувством.
– Славно, друзья!.. Пью за то, чтобы дорогие гости в скором времени опять посетили эту уютную обитель!
– Да я бы здесь остался навсегда!
– совершенно искренне признался Николай Николаевич.
– Я тоже, - поддержала его Вика.
Дружно сдвинули рюмки и выпили "посошок" на дорогу.
– По коням!
– торжественно провозгласил Семен Матвеевич, постучав пальцем по своим наручным часам.
Стрелки показывали половину одиннадцатого.
Последние часы перед Новым годом для любой хозяйки самые суматошные. И когда вся посуда была перетерта, поставлена на праздничный стол, а Людмила Колчина ушла домой переодеться, дел Лене оставалось еще достаточно.
Первым из гостей явился Федя Гриднев. Со своим "волшебным", как называла его Ярцева, чемоданчиком и трогательным букетиком распустившегося багульника. Инженер был в своем сером скромном костюме, который Лена видела на нем уже третий год.
– Я специально пораньше, - сказал Федя.
– И отлично, - чмокнула его в щеку хозяйка.
– Одной тоскливо.
Она сказала, что Глеб скорее всего не приедет. Гриднев огорчился.
– А я такой сюрприз приготовил.
– Какой?
– загорелись глаза у Лены.
– Увидишь, - загадочно улыбнулся Федор.
– Прошу, не заходи, пожалуйста, некоторое время в комнату.
– Ладно, - кивнула Лена.
– А чтобы тебе было веселее, вот...
– Федор поставил на холодильник маленький, с папиросную коробку, телевизор, который смастерил сам.
Лена принялась резать закуску, овощи, заправлять салаты.
Инженер возился со своим сюрпризом минут двадцать. И когда он появился на кухне, Лена спросила:
– Теперь можно посмотреть?
– Все равно ничего не увидишь. Он сработает неожиданно.
– Ну и интриган же ты, Федор. Давай, тащи все это на стол...
Они принесли готовые блюда в комнату. Как ни старалась хозяйка увидеть, что же сотворил инженер-электронщик, но так ничего и не обнаружила. А он только улыбался.