Черное солнце
Шрифт:
— Не до них сейчас!
Набелитка стиснула предплечье Ари. Она положила пальцы на ключ, и замерла, ожидая моей команды. Я достала оставшиеся четыре жеоды.
— Три… два… — начала я медленно отсчитывать под барабанный стук в дверь, дожидаясь нужного момента. — Давай!
Когда ручка снова начала заходиться, Ада повернула ключ в замочной скважине, и дверь резко открылась настежь. Послышался неприятный глухой стук. Охранник, который со всей силы тянул на себя ручку, отлетел на добрых несколько футов, и теперь распластался на паркете. Он держался за голову, стараясь прийти
Моля Императора, чтобы он не сильно пострадал, я легко расколола жеоды, кинув жидкий огонь прямо на него. Рукав камзола и штанина тут же загорелись, и в последний момент я увидела ужас в глазах мужчины, когда он осознал произошедшее.
Мы же со всех ног бежали к лестнице, не оборачиваясь на жуткие крики позади. Ада тянула Ари за собой как тряпичную куклу, парень все еще находился в глубоком шоке. Лестницу мы преодолели в два прыжка, оказавшись на пролете, я остановилась и достала зеркало, чтобы быстро осмотреть первый этаж — мало ли, вдруг за углом уже приближается остальной патруль.
— Быстрее, вниз! — крикнула я, легко преодолев лестницу.
И тут нога Ари подкосилась, парень пошатнулся, вырвался из хватки набелитки и кубарем скатился вниз.
— Ари!.. — Ада в ужасе метнулась к нему, перепрыгнув разом все оставшиеся ступеньки, как кошка приземлившись рядом.
— Как ты? — обеспокоенно спросила я, подойдя к другу. Тот держался за ногу, будто бы ему ее отрубили.
— Болит… — проскулил он.
— Давай, хватайся, мы почти выбрались, — как можно ободряюще и спокойнее сказала набелитка, подставляя парню плечо, чтобы тот смог подняться.
Но стоило Ари встать и опереться на ушибленную стопу, как тут же резко вскрикнул от боли. Он задрал штанину — даже под меховыми сапогами было заметно, как сильно успела распухнуть лодыжка.
— Кажется, я ногу сломал, — процедил он, и его снова начало трясти.
На перелом действительно походило, но нельзя было показывать ни страх, ни отчаяние.
— Ничего, скоро уже будем дома… — я так же помогла другу подняться. — Сейчас скроемся на цокольном этаже, и нас там уже никак не найдут! Готов?..
Ари кивнул, желваки у него ходили ходуном каждый раз, когда он хотя бы слегка наступал на поврежденную ногу. Не смотря на свою худощавость, Ари оказался на удивление тяжелым. Тащить его было неудобно, и из нас двоих только Ада более-менее подходила по росту, чтобы удержать парня и выдержать его хватку.
Мы скрылись в темном лестничном пролете, когда мимо пронесся небольшой отряд охранников. Запоздало я поняла, что зеркальце так и осталось лежать у подножия лестницы, где я его и обронила. Но сейчас нельзя было думать ни о чем — они об оставленных вещах, ни о пострадавшем охраннике. Главное — удрать отсюда подальше.
Лабиринт показался непреодолимым — узким, извилистым, но каким-то чудом мы нашли нужны ориентир — огромную башню из коробок, укрытую грязной пыльной тканью. Открытый люк разил своим мерзким запахом, но и до него уже не было дела.
Все дальше было, как в тумане — мы помогли Ари спуститься по лестнице, взяли у него план канализации, по пометкам нашли нужные коридоры.
Все осталось позади. Все, не считая ужасной открывшейся нам истины, изменившей все раз и навсегда. Волшебники до сих пор существуют. Мы — живое тому доказательство. Как так вышло? Почему мы? Каким образом у нас появились силы? Но, может, если Империя врала насчет того, что четыреста зим назад никаких магов уже не существовало, может, она врет и о чем-то еще?..
Свет уже зажженных фонарей казался невозможно спокойным. Будто бы мы очутились не на обычной тихой улочке, а в другом мире, нереальном, эфемерном. Ада тяжело дышала. Теперь, когда опасность была позади, ее тело пробивала дрожь. Ари плюхнулся прямиком на тротуар, зачерпнул горсть придорожного серого снега и, с нескрываемым облечением приложил его к посиневшей ступне, совершенно не заботясь о заливающейся в ботинок с талой водой грязи.
— Ну, теперь осталось только придумать оправдание всему этому, — вздохнула я.
В этот момент нас укрыла огромная тень, и я услышала знакомый до дурноты сладкий запах.
— Очень надеюсь его слушать.
***
Спустя час причитаний у брата Арсения, кажется, закончился словарный запас, каким можно было бы описать безрассудство и опасность вечерних прогулок трех молодых аристократов без надзора или телохранителей.
— Какой нонсенс! — он снова недовольно тряхнул головой. — Вы подставили под удар не только свою честь, но и честь ваших сервитуариев! Подумать только — наследники Великих Домов выбрались в окно, как какие-то воры! А потом одни решили в таком виде отправиться на ночную прогулку, еще и в Симпецию. Да еще и моего господина покалечили…
— Я поскользнулся, — прохрипел Ари, стиснув зубы, пока София обрабатывала его ногу.
Женщина то и дело бросала на меня сердитые взгляды. И то, что она не произнесла за весь вечер ни слова, говорило лишь об одном — буря грянет дома, вдали от посторонних глаз.
— Вы же знаете, какие у вас хрупкие кости, — продолжил причитать Арсений. — А если перелом? А если не получится ногу срастить правильно…
— Нет тут перелома, — сердито буркнула Оре. — Просто сильный ушиб. Припарки, мази, покой — и через пару недель господин Хус будет на ногах.
Пока старик-сервитуарий искал новые претензии, голос подал брат Матиас.
— Я тоже не ожидал от вас такой выходки, молодая госпожа, — он сверлил взглядом Аду. — Вы и так не славились покладистым нравом, но ваш отец убедил меня, что жизнь отдельно от вашей семьи пойдет вам на пользу. Однако теперь я вижу, что ваша матушка была права — за вами нужно круглосуточное наблюдение и полный контроль за тем, чем вы заняты.
— Не твое дело, чем я занимаюсь в свое свободное время. Ровно, как и не дело Джамилии, — огрызнулась Ада, на что Матиас лишь так и застыл с открытым ртом.