Черное солнце

Минц Валерия

Опять. Опять все крутиться вокруг Дома, вокруг отца. Никому нет дела до того, что скрывается за моим именем, глубоко внутри. Каталина дружит со мной, только из-за того, что поневоле она стала воспитанницей отца. А если верить словам Луизы, то так и вовсе шпионит за мной. София никогда не видела во мне ничего, кроме способа воздействия на герцога и своих карьерных амбиций в Ордене. Даже Ян, которого я считала своим близким человеком, который уже раз не принимает мою сторону, когда мне это было так нужно.

— Как же мне все это надоело. Разве не вы говорили мне, что мне

надо самой выбирать? И что надо поступать так, как я считаю правильным? Так почему, когда я действую именно так, как меня учили всю мою жизнь, в итоге я оказываюсь виноватой?

Губы Софии дрогнули.

— Это не значит, что вы вправе поступать так, как вздумается. Подобные выходки лишь подрывают наше доверие к вам, — парировала сестра.

— Речь не о доверии! — выпалила я. — Речь о том, что меня постоянно окружает ложь и недомолвки. О каком доверии вообще можно говорить?

— Госпожа, доверие — это то, что не так легко заслужить, но очень легко потерять, — холодно заметил Хан. — Сколько раз вы обманывали нас, пользуясь нашей благосклонностью? И это только те случаи, о которых мы узнали. О скольком еще вы утаиваете до сих пор? Ничто не безгранично, особенно когда вы зачем-то сами стремитесь разрушить свою жизнь, скрывая от нас опасные тайны.

— А сколько моих секретов вы выдали отцу, потому что «хотели, как лучше»? Или мое доверие ничего не значит? — сдавленные рыдания норовили вот-вот вырваться из груди от такой несправедливости.

Ян резко изменился в лице. Суровый взгляд, которым он раньше он никогда меня не награждал, впился в меня отравленным клинком.

— Вы забываетесь, госпожа, — процедил телохранитель. — Вы ставите свои интересы выше благополучия вашей семьи. Это не то, чему учил вас герцог. Не те ценности, которые передаются из покон веков в роду Кустодес. Мой долг — охранять честь Его Высочества и его семьи, и, если надо, я буду охранять вас от самой себя. Я считал вас куда мудрее и благоразумнее, и был уверен, что вы выдержите все испытания в Столице, но не прошло и полугода, как вы уже забыли все, о чем вас много раз предупреждали. Если, конечно, не хотите прославиться, как позор своего Дома, то впредь я советую вам думать, прежде чем что-то делать.

До конца пути мы больше не проронили ни слова. Я надеялась быстрее укрыться в комнате, остаться одной, не думать ни о чем, что случилось за последнее время — ни о словах Луизы, ни об открывшейся мне стороне Лео, ни о парящей вокруг руки крови. Все это казалось мне одни сплошным кошмаром, который почему-то все никак не заканчивался.

— А ну, не так быстро, — София перехватила меня, когда я была уже готова взлететь по лестнице, и теперь крепко держала за запястье. — Вы же не думали, что избежите выговора?

Я выхватила руку.

— Я сейчас не настроена на разговор.

— А вас никто и не спрашивает, — ледяным тоном процедила сервитуария.

Она жестом указала на кресло в гостиной и дождалась, пока я не усядусь.

— Ну? Что, внезапно язык проглотила? — сурово спросила она, видя, что я не тороплюсь раскаиваться.

— Что ты хочешь от меня услышать? — устало спросила я.

—

Правду, девочка моя, правду. И лучше тебе не увиливать, сейчас тебя это не спасет. Учти, от твоего ответа будет зависеть твое дальнейшее пребывание в столице. Хватит с меня всех этих хитростей, которыми ты нас потчевала.

— Правду? — я прищурилась. — А почему же я лишена такой роскоши, как правда? Почему никто никогда не говорил мне о грязных тайнах нашей семьи? И почему я узнаю все всегда от посторонних?

Серо-зеленные глаза растерянно смотрели на меня, в них отчетливо читался страх.

— О чем это ты?..

— О неугодном Империи герцоге, на место которого был так удачно поставлен преданный Империи до мозга костей гвардеец, вернувший провинцию на проторенную дорогу безропотной покорности. О том, что сервитуарии на самом деле не «несут свет Имперских Истин», как вы утверждаете, а просто проталкивают нужные для имперцев идеи, чтобы с грудным молоком мы не вздумали подымать голову. Что ты — как и все сервитуарии, точно такая же двуличная шпионка, которая передает информацию в Орден, чтобы потом имперцы могли использовать в своих целях. Вы просто продаете своих воспитанников повыгоднее, чтобы потом получить назначение получше…

Наставница, шокированная, могла лишь смотреть на меня. Казалось, слова эти выбили ее из колеи.

— Откуда… Ах, да, Луиза, — ее тут же гневно передернуло. — Мне следовало догадаться, что эти паршивцы будут пытаться склонить тебя на свою сторону.

— А разве они не правы? Разве это плохо, что Дома должны жить с подачки Империи? А в случае неподчинения заканчивать так же, как это случилось с Домом Амашито в Арракане?

— Все не так просто, как тебе кажется, — София попыталась оправдаться, но я прервала ее.

— Хватит с меня всего этого. Хватит с меня интриг, нравоучений, хватит лжи и попыток контролировать, изменить меня… Почему ты умолчала, что была знакома с мамой, когда вы вместе были на обучении в Ордене?

— Ты и об этом знаешь… — женщина потупилась. — Что ж, Луиза оказалась куда более пронырливой, чем я думала. Надо отдать ей должное. Хотя, думаю, это дело рук Фальконе… Впрочем, не важно. Мне жаль, что вся твоя жизнь соткана обманом, но все это ради твоей же безопасности.

— Ах, да, я и забыла, — я закатила глаза. — Я же такая обуза для всех, что если, не приведи Император, за меня не будут решать, то от меня будут одни беды.

— Мир не крутится вокруг тебя, — голос Софии вновь стал жестким, твердым. — На кону стоит слишком многое, чтобы рисковать всем из-за твоих прихотей.

— Так зачем все это? Зачем мы вообще приехали сюда, если вы знали, что так будет?

— Если бы не приехали, это был бы прямое неповиновение приказу Императора. Неужели ты не понимаешь, что и ты, и даже Леонард, просто заложники в руках имперцев? Залог покорности Эстебана? И да, если для сохранения шаткого мира, мне придется решать за тебя, врать тебе или контролировать каждый твой шаг, — да услышат меня Старые Боги, — именно так я и поступлю. Потому что я знаю, что стоит на кону. Итак, что вы устроили со своими друзьями?