Черные ножи 4
Шрифт:
Спасибо и на том. Если хотя бы пару ребятишек я сумею прихватить с собой и дать шанс выжить, уже все не зря.
— Выезжаете немедленно. С вами отправится капо Виндек, трое солдат охраны и унтер-офицер Ревер. Но за подбор актрис отвечаете лично вы, и никто иной. Это понятно?
Дьявол, только Виндека мне и не хватало. Я бы с радостью не видел его морду хотя бы пару дней, но судьба вновь и вновь сводила нас друг с другом.
— Так точно, господин штурмбаннфюрер! Все сделаю в лучшем виде! Вот только…
— Что еще? — терпение Крюгера, как видно, уже иссякло. Театр интересовал
— Я не имею чести знать, какую пьесу вы намерены ставить? Соответственно, не могу посчитать число женщин, необходимых для ролей.
— Ах, это… вы, и правда, не можете знать пьесу, поскольку она существует пока лишь в моей голове. Но могу сказать, что нам потребуется пять… нет, лучше восемь женщин. Желательно, молодых девушек. Проследите, чтобы они соответствовали арийскому типажу, были красивыми и с зубами. Евреек не брать… впрочем, их в Равенсбрюке уже не осталось. Полячек тоже не берите, Шведофф, они бездарны. И проверьте, чтобы все в достаточной степени говорили по-немецки. Не подведите меня, я очень на вас полагаюсь. Мы обязаны прославить германскую женщину, ее мужество и героизм! И мы сделаем это!
— Так точно, господин штурмбаннфюрер!
Крюгер потерял ко мне интерес и ушел к дальним баракам, мне же оставалось лишь вернуться к проходной в Малый лагерь.
Это новое задание было интересным и давало мне возможность, наконец, покинуть территорию лагеря, но штурмбаннфюрер дал его мне совершенно не вовремя. Я все никак не мог сообщить Зотову те новые данные, которые узнал, а несвоевременный отъезд еще более отдалял выполнение этой задачи. Оставалось надеяться, что группа сопротивления справится и без меня. Как минимум, о приезде Гиммлера они знают и приготовятся к этому событию, насколько это возможно. Но хотелось бы подключить еще и Якова Джугашвили, это был бы идеальный вариант. За ним люди пойдут исключительно благодаря его знаменитой фамилии.
Виндек ждал меня у проходной с недовольной мордой. Я чувствовал исходящую от него злость и раздражение. Сначала я не понял, из-за чего он взъелся на меня, но после первой же его фразы дошло.
— Что, Шведофф, выбился в начальники?
Завидует, собака. Крюгер назначил главным меня, а не его, хотя, по логике вещей, Виндек служил капо гораздо дольше и явно претендовал на лидерство. Но до обер-капо его никак не повышали, и этот факт ему явно не нравился.
— Знаешь, Виндек, — я впервые перешел с ним на «ты», — я не напрашивался. Но если у тебя есть вопросы, иди прямиком к господину штурмбаннфюреру. Он все объяснит.
Виндек сплюнул в снег и отвернулся.
— Где сопровождающие? — резким тоном спросил я. Пора его дрессировать, а если будет сопротивляться, что же, у меня найдутся для него особые методы. Знай свое место, тварь!
— У проходной, — после некоторой паузы соизволил ответить капо. — Господин Ревер как раз оформляет пропуска и предписание у коменданта.
— Транспорт?
— Обещали выделить грузовик…
— Так чего мы ждем?
Я, не оборачиваясь, двинул в сторону проходной. Виндек, сопя, потопал следом. Ничего, ты у меня еще будешь бегать по струнке, обещаю!
Опять
У проходной я увидел Ханнеса, того самого унтера, снявшего скальп с Хельги Браун. Он громко выговаривал что-то солдату-эсэсовцу, а тот замер по стойке смирно с каменным выражением на лице.
Кажется, Ханнес и был тем унтер-офицером Ревером, о котором говорил Крюгер.
— Наконец-то, капо! Я жду вас уже добрых четверть часа!
Ханнес переключил свое внимание с солдата на меня.
— Я только что получил приказ господина штурмбаннфюрера, и сразу же бросился его исполнять!
— Бросился? — прищурился Ревер. — Я вижу, ты еле плетешься, хотя должен бежать со всех ног.
— Виноват, господин офицер! Исправлюсь!..
Как обычно, лесть сработала. Какой унтер не хочет стать офицером хотя бы в глазах презренных капо?..
— Ладно, — поморщился тот, — вы оба следуйте за мной.
Он предъявил охранникам пропуска и мы миновали ворота. Пришлось немного отойти в сторону, по одноколейке, идущей в промышленную часть, как раз двигалась груженая дрезина.
Грузовик с открытым бортом уже тарахтел, ожидая пассажиров. За рулем сидел водитель, еще трое солдат курили рядом с машиной — охрана, о которой говорил Крюгер.
Хм… семь человек: Ханнес Ревер, водитель, солдаты, плюс капо Виндек. Никак не справлюсь без оружия, нож не в счет. Пытаться бежать и думать не стоит, хотя… если выпадет удачная ситуация…
— Господин офицер, — я подошел в Ханнесу поближе, — у нас мало места в кузове. Мне приказано отобрать восемь девушек для постановки, они в машине не поместятся.
— Там возьмем подводу, — отмахнулся унтер. — Нам обещали полное содействие.
От солдат, несмотря на ранний час, воняло кислой капустой, пивом и потом. Один из эсэсовцев громко испортил воздух.
— Зов природы! — хмыкнул он, ничуть не комплексуя.
Остальные громко рассмеялись.
Дикие люди, которых я совершенно не понимал и не принимал. Всякое бывало прежде, но представить себе в подобной ситуации моих товарищей, с которыми я проводил много часов на перегонах в танке, было сложно. Работяги, люди простые, но не скоты. И всегда думали о тех, кто рядом.
Главная отличительная черта порядочного человека — думать об окружающих, не доставлять им дискомфорт. Кто лишен этого качества — недалеко ушел от дикарей.
Благо, свежий воздух быстро разогнал неприятные запахи.
Ревер забрался в кабину, заняв место рядом с водителем, остальным же пришлось лезть в кузов.
Снег бил в лицо, и грузовик долго буксовал на месте, прежде чем тронуться. В кузове никто не разговаривал, все прикрывали лица от ветра и снега.
Ехали долго. Несколько раз нам с Виндеком, и даже солдатам приходилось выбираться из кузова и толкать застрявший в очередной раз грузовик. Но, тем не менее, мы продвигались вперед, и через пару часов выехали с пригородной дороги к красивому озерцу.