Черные Шипы
Шрифт:
Я убираю руку с ее киски, и она стонет, разочарованный звук, который для моих ушей подобен музыкальному шедевру.
— Оставайся на месте, блядь, — приказываю я, затем выливаю масло на обе руки. Его сильные ноты кедра, розмарина и сосны наполняют воздух, когда я бросаю стеклянную бутылку на землю.
Моя ладонь натирает ее влагалище, и она стонет, даже если в ее напряженных мышцах все еще идет борьба. — Твой муж подумал, что это была гениальная идея — прислать мне масла и напомнить мне, что он тот, к кому ты возвращаешься каждую ночь. Поэтому я
Она корчится на камне не из-за борьбы, а из-за потребности в трении.
— Такая жадная маленькая шлюха, моя Наоми. Тебе нужно наполнить эту киску?
— Ммм…
— А как насчет твоей другой дырочки?
Я раздвигаю ее ягодицы и засовываю внутрь смазанный маслом палец. Она напрягается, ее позвоночник вздрагивает, прежде чем она расслабляется рядом со мной.
— Он почувствует запах меня и своих гребаных масел на твоей заднице тоже. Он будет видеть меня повсюду в тебе.
Ее дыхание прерывается, и я знаю, что она близка к оргазму, но я не доставляю ей этого удовольствия и вытаскиваю свои пальцы.
— Себастьян… — умоляет она, ее возбужденный голос — гребаный афродизиак для моего изголодавшегося члена.
Я опускаю свои спортивные штаны и натираю свою длину этим гребаным маслом.
— Умоляй, чтобы мой член заполнил твою пизду, Наоми.
— Пожалуйста… — бормочет она, едва слышно.
— Еще.
— Пожалуйста, наполни меня.
— Я этого не слышал.
— Пожалуйста, наполни меня своим членом. Пожалуйста, я хочу этого. Мне это нужно. Пожалуйста…
Ее шепчущие стоны, их надломленность сводят меня с ума. Я вхожу в нее с глубоким стоном, затем смотрю, где мы соединяемся, когда я добавляю еще один палец в ее задницу. — Твоя пизда, блядь, создана для меня, детка. Разве не так?
— Да! Да!
— А теперь скажи мне трахнуть тебя так, как мы оба этого хотим.
— Жестче… быстрее… грубее… Заставь меня взять весь твой член… накажи меня… владей мной… дай мне все, что ты можешь предложить, даже если я не могу этого принять…
— Фуууух! — я чуть не кончаю тут же, но сдерживаюсь и въезжаю в нее с тем темпом, который сделал нас Себастьяном и Наоми.
Мы извращены. Мы облажались. Но мы — это мы.
— Еще… пожалуйста… возьми меня, Себастьян. Пожалуйста. Не сдерживайся. Сделай меня такой мерзкой и грязной, какой ты хочешь меня видеть…
Я вытаскиваю почти сразу же, затем врезаюсь обратно, заставляя ее кричать.
Держа ее за затылок одной рукой, я двигаю другой в ее заднице, покрывая ее маслом и глубоко вонзаясь. Я подстраиваюсь под бешеный темп моего члена, пока развратное чувство удовольствия не становится всем, что я могу чувствовать.
Она сжимается вокруг меня, дрожа от оргазма, и я выскальзываю из ее влагалища. Ее бедра дрожат, а ноги едва несут ее.
Я раздвигаю ее ягодицы и засовываю свой твердый как камень член внутрь, постанывая от того, какая
Наоми вскрикивает, даже когда она покачивает своей задницей, принимая в себя больше моей толстой длины.
Я скручиваю ее клитор, затем вгоняю три пальца в ее влагалище, трахая ее в задницу. Я делаю это жестоко, грубо, выходя из-под гребаного контроля.
Сейчас она рыдает, умоляя меня остановиться, но потом шепчет: — Еще, пожалуйста, еще…
И я отдаю это ей.
Я отдаю ей все, что есть во мне, и дело не только в сексе.
Я отдаю ей сломанные части себя, которые я не смог собрать воедино с тех пор, как она повернулась ко мне спиной в той гребаной камере. Я показываю ей ту свою сторону, которая мне даже не нравится.
— Себастьян… о, пожалуйста, пожалуйста… нет.
— Пожалуйста, нет? Ты хочешь, чтобы я оставил тебя наедине с собой, детка?
— Нет…
— Тогда скажи правильные слова.
— Да…Пожалуйста… Да… да!
Мой темп увеличивается, пока она не начинает умолять, рыдать и сжиматься вокруг меня. Я хватаю ее за волосы, затем за горло, покачиваю бедрами и вхожу в нее. Мой язык находит ее щеку, и я слизываю ее слезы, прежде чем соскользнуть вниз, чтобы насладиться ее дрожащими губами.
Она целует меня, ее язык встречается с моим, и все ее тело тает подо мной.
Тогда я кончаю. Моя сперма выстреливает глубоко в ее заднюю дырочку, когда она вздрагивает и издает самые эротичные звуки, которые я когда-либо слышал.
— Если подумать, ты никогда не вернешься к нему, — рычу я ей на ухо, тяжело дыша. — Никто, кроме меня, никогда больше не трахнет тебя.
— Никого не было, — она тяжело дышит, ее темные, полные слез глаза встречаются с моими. — Никто не трахал меня после тебя.
Глава 35
НАОМИ
Странно, как легко слова покидают меня.
Я никогда не думала, что мы вернемся сюда, в лес Блэквуда, к скале, которую мы называли своей. Но вот мы здесь. И это одна из причин, почему я заговорила.
Может быть, весь этот развратный секс ударил мне в голову. Может быть, погоня развязала мне язык.
Но как только я это говорю, мне кажется, что я разрушила заклятие.
От холодного воздуха у меня по коже бегут мурашки, а по спине пробегает холодок.
Грудь Себастьяна покидает мою спину, его губы больше не терзают мои уши и не шепчут грязные слова.
Он выходит из меня, и я тихо стону от потери его. Я прожила без него семь лет, но теперь, когда он снова прикасается ко мне и становится единым целым со мной, это пытка — быть вдали от него даже на минуту.
В тот момент, когда он отпускает меня, я заставляю себя встать, морщась из-за ударов, которые камень оставил на моей груди и плечах. Наверное, уже появились синяки.
Мои руки дрожат, когда я натягиваю нижнее белье и брюки. Я всегда была в замешательстве, когда Себастьян натравливал на меня своего зверя. Он знает все нужные места, к которым нужно прикоснуться, и лучшие способы свести меня с ума.