Черными нитями

Николаева Лина

— Д-Арвиль говорил, что ты любишь дерзить, но со мной это не пройдёт, — Ригард встал со стула и навис над Рейном. — Мне нужно другое. Чтобы понять, можешь ли ты это дать, я задам несколько вопросов. Условия, располагающие к ответам, созданы, — он махнул рукой и улыбнулся, затем обратился к Э-Стерму, который сидел в углу и равнодушным взглядом наблюдал за происходящим: — Напомни, почему он может подойти?

Рейн со злостью уставился сначала на одного, затем на другого. «Ублюдки». Он переглянулся с Астом. Вир

говорил, что В-Бреймон любил действовать жёстко, но… Чёрт возьми!

— Условия созданы, — процедил сквозь зубы Рейн. А ведь сколько раз он сам действовал также, как этот практик!

Нелан выпрямился и сухо ответил:

— Он из благородного рода церковников, но уже четыре года служит Инквизиции. Д-Арвиль отметил его исполнительность, готовность служить и умение работать по нашим правилам. И он ноториэс, — впервые это слово прозвучало одобрительно. Рейн вздрогнул и уставился на Э-Стерма.

Лет тридцати пяти на вид — одного возраста с В-Бреймоном. Они были похожи фигурой, осанкой, взглядом. И один из них принадлежал великому роду, но уступил, а другой — только из благородному, но сумел взять больше предложенного.

— Ноториэс, — Ригард кивнул и снова опустился на стул, положил ногу на ногу и с интересом уставился на Рейна: — И что ты знаешь, ноториэс?

На спине выступил пот. Его видели с Детьми Аша. Или видели, как он заходил в «Три жёлудя». Хотя нет, это ещё не повод. Прийти в игорный дом мог любой. Но если у Детей Аша были свои люди в Инквизиции, то что мешало инквизиторам сделать то же?

— А что я должен знать? — с вызовом ответил Рейн.

— Не поддавайся, — уверенно сказал Аст и встал рядом. — Мы вытерпим. Не ради Вира. Ради себя.

Практик снова отвесил затрещину. Рей уронил голову на грудь и медленно выпрямился. В висках стучало, и он едва мог сфокусировать взгляд.

— Сказал же, не дерзи, — лениво откликнулся В-Бреймон. — Я таких козявок, как ты, научился давить ещё лет тридцать назад. Выбор за тобой: спокойно и честно отвечать или сидеть здесь всю ночь. Только мы всё равно всё узнаем. Лидар у нас мастер, — Ригард улыбнулся практику. — Знаешь ведь, на что мы способны. Сам делаешь то же с другими, — он притворно вздохнул. — Вот такая вот жизнь. Сначала ты охотник, а потом начинается охота на тебя.

Аст дотронулся до плеча легчайшим прикосновением и произнёс:

— Ты знаешь правила этой игры, и мы должны переиграть их.

— Спрашивайте, кир В-Бреймон, я отвечу на все вопросы, — Рейн склонил голову, изображая покорность, но в голосе так и звучала злоба.

— Почему ты пошёл в Инквизицию?

«Да я бы и так рассказал!» — едва не закричал Рейн.

— А велик ли выбор у ноториэса?

— Ты ведь из церковного рода. Неужели родные не помогли устроиться?

— Отец потерял своё влияние, а больше никого в роде «Л» нет.

«А

может, ещё о бабке и матери рассказать?» — Рейн исподлобья глядел на В-Бреймона и едва сдерживал злость. Ригард тоже знал, что на такие вопросы Рейн и так бы ответил. Он хотел проверить его на прочность и показать свою силу.

— Чего ты хочешь от работы в Инквизиции?

Рейн решил ответить, как отвечал раньше.

— Мне нужны деньги.

— Зачем?

— Хочу купить землю и построить дом, — Рейн усмехнулся. — Став ноториэсом, я многого лишился, но нет ничего, что не исправить деньгами.

Рейн переглянулся с Астом. Ещё недавно он искренне в это верил. Как если бы деньги могли стать лекарством от воспоминаний, могли позволить отцу и матери забыть о лишениях и унижениях из-за него, могли вернуть любовь брата. Ага, как же. Его долги было не так легко раздать. Но от ноториэсов не ждали таких размышлений, в такую ложь им будет легко поверить.

— Ну и на что ты готов ради денег? — негромко спросил Э-Стерм.

— На всё, — Рейн усмехнулся той же многозначительной ухмылкой, какой всегда отвечал Д-Арвилю.

— Как ты опустился до этого, Рейн? — Ригард обвёл камеру рукой.

— А вы, кир В-Бреймон? — выпалил Рейн и сразу вжал голову в плечи, ожидая удара Лидара.

Слова точно сами сорвались с губ. Рейн знал, что должен играть роль верного пса, который ни за что не зарычит на хозяина, но она давалась всё хуже.

Практик пнул его ногой под колено. С губ сорвался стон.

— Ну сколько раз повторять, Рейн? — устало спросил Ригард. — Не дерзи мне. Или думаешь, я бросаю слова на ветер?

Аст всё больше напоминал зверя: волосы взъерошены, взгляд разъярён, он скалился и грозно сжимал кулаки.

— Ври, ври, как всегда, как умеешь, — прорычал демон. — Игра уже началась.

Нелан встал. В голосе мелькнуло что-то отеческое:

— Рейн, ты делаешь себе хуже. Просто ответь на несколько вопросов и сможешь уйти.

Ригард закатил глаза и раздражённо махнул рукой.

— Ты ему ещё слюни подотри, этому щенку. И такой-то подходит, говоришь?

Рейн переглянулся с Астом. Шанс ускользал. Непонятно, на что был этот шанс, зачем ему нужен, но он чувствовал, что должен ухватиться за него всеми руками и ногами.

Рейн сделал несколько глубоких вдохов, чтобы подавить желание броситься вперёд и вцепиться инквизитору в горло.

— Кир В-Бреймон. Я сижу связанный. С волос до сих пор капает вода — меня чуть не утопили. Чего вы ждёте? Я не знаю, какой дурак тут же поднимет лапки кверху и спокойно улыбнётся. Я хочу служить Инквизиции и готов отвечать, но что я сделал, чтобы получить всё это?

Ригард потёр щёку, заросшую тёмной щетиной. Аст разжал кулаки, пригладил волосы.

— К чему ты идёшь, Рейн? — спросил В-Бреймон.