Черными нитями

Николаева Лина

Кай и Адайн снова пропели, а посетители прокричали следом:

— Что ты здесь делаешь?!

Рейн улыбнулся, прикрыл глаза и откинулся на спину стула. Кажется, с ума сошёл уже и сам мир, но зато он начал понимать, что делал.

Глава 18. В-Бреймон

— Хорошо, — буркнул Рейн и закрыл дверь кабинета главы Инквизиции.

— Будь внимательнее, — шепнул Аст и настороженно огляделся. Рейн кивнул и стал спускаться.

Вир всё сказал верно: В-Бреймон вернулся

в Лиц в воскресенье, а во вторник позвал Рейна к себе. Рано утром он поднялся к нему, однако секретарь отправил его в подвалы Чёрного дома. И это там, где были одни лишь камеры, он должен говорить с главой Инквизиции?

Всё внутри кричало: беги, пока цел. Рейн шёл по лестнице, вплотную прижав руку к перилам, точно надеялся, что они могли его задержать.

Внизу из-за поворота вынырнул Анрейк, и Рейн резко отпрянул.

— Эй! — крикнул Л-Арджан.

— Извини, — буркнул парень. — Работы много, я торопился.

Анрейк уставился на Рейна. Он покусывал губу, словно хотел что-то сказать и не решался.

— Ну так иди работать, чего стоишь?

— Рейн, что произошло у тебя с киром Д-Арвилем? Почему ты больше не личный практик? — Анрейк помолчал и добавил: — Ты справлялся с этой работой лучше, чем я.

Рейн вздохнул и резко ответил:

— Д-Арвиль слишком зарвался. Уходи, Анрейк. Поверь, ничего хорошего тебе не даст такая работа. Переведись в другое отделение. А ещё лучше попроси у отца денег и попробуй откупиться от клятвы. Тебе это не нужно.

Анрейк вспыхнул и задиристо крикнул:

— Ты не знаешь, что мне нужно!

— А я догадываюсь. Хватит прикрываться своим родом, сам-то ты хочешь другого.

— Ты себе бы это сказал, — шепнул Аст на ухо. Рейн резко дёрнул плечом.

Анрейк насупился и процедил сквозь зубы:

— Тебе не понять меня, ты же ноториэс.

— Да, и что? Когда уже ты сделаешь что-нибудь для себя? — Рейн прищурился и расплылся в улыбке. — Как делают ноториэсы.

Рейн не стал дожидаться ответа и пошёл в другой конец первого этажа, к лестницам, ведущим в подвалы. В голове ещё звучало: «Ты же ноториэс». Впервые эти слова не казались проклятием. Рейн выдохнул и улыбнулся спокойной улыбкой.

Аст встал рядом и тихо проговорил:

— А они ведь ни разу не сказали так.

Рейн скрестил руки и хмыкнул.

— Сказали, но без презрения, — с улыбкой поправился Аст.

Да, кучка сумасшедших понимала его лучше других. А может, на самом деле сумасшедшими были все остальные? Рейн махнул рукой и ускорил шаг.

Подвалы встретили полумраком и прохладой. Три этажа тянулись вниз, и каждый поджидал своего пленника. Рейн когда-то сидел на минус первом, и камеры здесь напоминали скромные кельи. Не то что на третьем. Туда даже сами инквизиторы не любили заходить, и пахло внизу всегда кровью, протухшим мясом и гнилью.

Рейн передёрнул плечами. Кай когда-то сидел там, пока он прогуливался мимо. Может, в одном из узких каменных мешков. Или

в камере, где с потолка постоянно капала вода, что сводило с ума одним только звуком. Или в комнате, полной крыс. Не зря же он шутил про них.

Рейн спустился на второй этаж. У открытое двери одной из камер стоял высокий светловолосый мужчина в чёрной полумаске. Личным практикам было не обязательно носить её, но поговаривали, что лицо подручного В-Бреймона покрывали шрамы — хотя кто-то говорил про ожоги, — которые оставил сам Ригард в порыве гнева.

— Заходи, — сказал практик и указал рукой на дверь. Рейн окинул взглядом его фигуру: высокий, сухой — одни сплошные мышцы. Если они столкнутся, кто победит?

Рейн прошёл мимо практика, увидел В-Бреймона и Э-Стерма, а его схватили за волосы и с силой потащили вперёд. Рейн захватил запястье державшего, попытался вывернуться влево, но не успел перехватить руку, как его наклонили к корыту и окунули в вонючую воду. Она залила уши, нос. В горле запершило, легкие отозвались болью.

Рейн уперся ладонями в осклизлые стенки корыта, но рука держала крепко, не давая приподняться ни на сантиметр. Затем хватка ослабла, его подняли и развернули в сторону В-Бреймона.

Рейн жадно глотнул воздух, несколько раз открыл и закрыл рот и с выпученными глазами уставился на главу Инквизиции. Ригард, вальяжно развалившись на стуле, улыбнулся.

— Я рад, что ты пришёл, Рейн. Нам есть о чём поговорить. И сейчас ты мне всё расскажешь, — он кивнул, и практик отрепетированным движением окунул Рейна в воду.

Тот успел ухватиться за деревянные края, но в спину упёрлось колено, заставляя опуститься всё ниже и ниже.

Рейна потянули наверх, он сделал судорожный вдох и снова оказался в воде. Жжение в груди всё нарастало, пока не превратилось в огонь в лёгких. Инквизитор чувствовал, как участился пульс, и громкое биение сердца эхом отдавалось в ушах.

И снова вверх. Рейна с силой усадили на стул, как безвольную куклу. Он сразу потянулся к ножу на поясе, но практик костяшками пальцев ударил по локтю — по нему будто прошёл разряд, и ладонь сама разжалась.

Светловолосый перекинул через грудь широкий кожаный ремень. Рейн рванулся изо всех сил, но перевязь крепко прижала к спинке стула. Аст стоял рядом, скалился и с бессильной злостью смотрел на Ригарда.

— Лучше сиди спокойно, — посоветовал В-Бреймон. — Или тебе есть что скрывать?

Во рту ещё стоял привкус затхлости. С волос капала вода и скатывалась за шиворот, но от гнева и страха кидало в жар. Дыхание никак не приходило в норму, и срывающимся голосом Рейн крикнул:

— А есть за что меня пытать?

Практик тут же отвесил затрещину, и перед глазами потемнело. Когда зрение прояснилось, Рейну показалось, что он в первый раз увидел камеру: голые каменные стены, три стула, крюк, свисающий с потолка — на такой за кандалы подвешивали пленников. И всё это для него?!