Черными нитями

Николаева Лина

— Ты не знаешь, о чём говоришь! С голодом, холодом и крысами можно смириться — по себе знаю. Куда тяжелее носить клеймо, которое даёт тебе Канава. Для всех ты не больше, чем противный жук под ногами. И выбраться-то из Тары можно. Но то, чего это будет стоить, не забудется.

— А презрение собственного отца забудется? — Эль тут же вспыхнула. — Вечное молчание, косые взгляды? И забудется, как узнал, что ты правда никто, что у тебя даже имени своего нет?

Рейн с жалостью посмотрел на Эль. Это же домашний котёнок,

который выпускал коготки, махал лапкой и думал, что выглядит грозно. Такой не место на улицах Канавы. Там надо вырасти. Как Адайн. Вот она была не котёнком, а уличной кошкой, покрытой шрамами и уже забывший, что когти можно втягивать.

Точно разгадав его мысли, Эль упрямо вздёрнула подбородок и холодно спросила:

— По-твоему, я бы не прожила в Канаве? Думаешь, я стану принимать помощь от отца? — в последнее слово она вложила всё свое презрение. — Именем Яра клянусь, что я скорее пойду побираться, чем возьму от него деньги, чтобы уехать.

Рейн повторил:

— Ты не знаешь, о чём говоришь. Такие, как ты, не побираются. Их заставляют работать другим местом.

Слова прозвучали жёстко, но он не жалел о них — это была правда.

Эль вздрогнула.

Раздался стук. Рейн и Эль переглянулись, и он подошёл к двери, осторожно приоткрыл её. За ней стояла Ката, укутанная в свой короткий тёмный плащ.

— Через балкон быстрее всё-таки, — девушка неловко улыбнулась, и Рейн хмыкнул. Дикарка!

Ему все так ясно напоминали животных. И Ката явно была дикой лошадью, которая паслась рядом с людьми, но брать себя под уздцы не позволяла.

— Опять в свой зоопарк играешь, — усмехнулся Аст.

Эль выглянула из-за плеча Рейна и посмотрела на Кату. Южанка скользнула в коридор и задала вопрос:

— Это тебя отдали Я-Эльмону?

— А ты из Детей Аша? — спросила Эль с вызовом.

Ката помедлила и ответила:

— Нет. Я не из тех, кто крадёт детей, а из тех, кого крадут, — она понимающе улыбнулась Эль. — Мы поможем тебе узнать правду, обещаю. — Ката обратилась к Рейну: — Вир хочет поговорить. Пойдёшь?

— Да, подожди немного, — откликнулся он и вернулся в комнату.

Пока девушки шептались, Рейн переоделся, а затем они с Катой спустились, прошли по Первой, свернули на другую улицу, и перед ними появилась груженая тележка под навесом, а рядом стоял старик.

— Эй, ребята, купите капусту?

Рейн вздрогнул. Аст расхохотался.

— Что это за проклятие старика с капустой?

Ката подошла к нему и протянула несколько монет.

— Купим, — девушка жалостливо посмотрела на продавца.

— Какая ты хорошая, девочка, — старик прищурился и ласково улыбнулся. От глаз разбегались лучики морщинок, и весь он казался таким добрым, само спокойствие в облике человека. Ему бы внуков нянчить, а не торговать капустой то тут, то там. — Береги своё сердце, милая, — старик протянул Кате кочан. — Послушаете мой совет?

Ката

с улыбкой кивнула.

— Когда мне было сорок, я усвоил четвёртую истину: по одиночке волков легко отловить, но стоит им собраться в стаю, и охотниками становятся они.

Рейн покосился на Кату. Вот так стаю он себе нашёл.

— Спасибо, — девушка поклонилась старику и, сделав несколько шагов в сторону, шепнула Рейну: — Жалко его.

Инквизитор кивнул, забирая капусту, и обернулся на продавца. Едва они отошли, старик сразу сгорбился, устало привалился к тележке и потупил взгляд.

Ката добавила:

— Будь осторожнее, Рейн. Ты прячешь у себя дочь главы Церкви. Если об этом узнают, разразится скандал.

Рейн потёр подбородок и вздохнул.

— Я знаю, но я должен был забрать Эль. Это из-за меня она начала разговор с отцом.

— Вы с Каем одинаково произносите слово «должен».

Рейн не ответил, и путь до «Трёх желудей» прошёл в молчании. Вир сидел за столом в своём кабинете и что-то писал с напряжённым лицом. Рейн положил перед ним капусту, переглянулся с Катой, и они одновременно рассмеялись.

Вир не обратил на это внимания. Он снял очки, устало потёр глаза и произнёс:

— Рад видеть тебя, Рейн. Нам предстоит интересный разговор. Мы кое-кого дождёмся и начнём.

Рейн нахмурился. Пока что от него потребовали только расположение В-Бреймона. Между тем, Вир что-то думал, делал и уже подобрался к новому пункту плана — в котором требовалось большее.

Ката забралась на подоконник и прижалась к стене, будто пыталась скрыться в тени. Девушка крепко сжала руки и напряжённо уставилась на дверь. Рейн не понял: то ли она не хотела видеть того, кого позвал Вир, то ли боялась его, то ли, наоборот, ждала.

— Кай и Адайн уже вернулись? — негромко спросила Ката.

— Нет, — Вир покачал головой и тяжело вздохнул. — У них возникли проблемы с Даром Крейном.

Рейн сразу насторожился. Инквизиторам полагалось всё знать, и даже базарные сплетни не ускользали от них. Дар Крейн был одним из королей Канавы и построил настоящую торговую империю на её улицах. Поговаривали, что он — внебрачный сын главы гильдии Крейна У-Дрисана и шлюхи. А значит, брат Дерита. И пусть У-Дрисан не признавал старшего сына, слухи ползли, и имя короля из Тары то и дело бросало на него тень.

Ката покачала головой.

— Каю пора умерить аппетит. Он перешёл дорогу всем, кому можно.

Рейн хотел было задать вопрос, как раздался стук, а после ответа Вира заглянул слуга, поклонился и пропустил невысокого худощавого мужчину. Несмотря на поднятый воротник плаща, Рейн разглядел его пшеничные усы и веснушчатое лицо.

Вир встал и дружелюбно улыбнулся.

— Рад видеть тебя, — он сделал приглашающий жест рукой и указал на соседнее с Рейном кресло.

Э-Стерм кивнул. Парень уставился на него.