Чёрный хребет
Шрифт:
– Вот же паскудство, – в изнеможении бормочу.
Приваливаюсь к стене, отдыхаю. Долго сидеть нельзя – наверху ждёт Имберт и если я не потороплюсь, Вулвехаф превратит её в старуху.
Собрав дыхание, возвращаюсь к лестнице и на этот раз устаю ещё быстрее. Десять этажей и язык вываливается наружу. Фигурально выражаясь, не как после приземления.
– Чёрт!
Неужели, я два дня буду взбираться?
Отдыхаю, иду дальше. Пять этажей и я валюсь с ног.
– Да что за напасть?
Ползу на четвереньках,
Поднимаюсь всё выше, пульс настолько сильный, что затычки в ушах трясутся.
Хочется пить, а бурдюки порваны.
Наверное, выгляжу в этот момент как сама смерть: грязный, вонючий, весь в крови. Даже если встречу Аделари, она меня не узнает. А лицо... даже не представляю, как выглядит. Красная маска и два чёрных глаза.
Поднимаюсь выше. Иду по ступенькам, они сливаются в мешанину, бесконечный конвейер, эскалатор, высасывающий энергию.
– Хотел победить хозяина башни? Ага, сейчас. Сначала победи лестницу. А потом посмотрим, кто кого.
Иду по ступенькам.
По бесконечным ступенькам.
По бессердечным ступенькам.
Теперь я понимаю, почему даже сам Вулвехаф не знает, сколько тут этажей – она же бесконечная. Идёшь, идёшь, и сколько бы ты ни прошёл, впереди всё равно больше, чем позади. Невозможно сосчитать.
А самое главное – все этажи почти одинаковые, меняются лишь редкие элементы декора. Тут бочка, там сломанный стол, где-то осколки разбитого стекла. Иногда кажется, что я совсем не перемещаюсь и башня надо мной подшучивает: раз за разом отправляет меня вниз, стоит преодолеть несколько этажей.
Старик никогда бы не поднялся на вершину сам. Никогда. Ни за что на свете.
– Таким темпом я сдохну, – говорю. – А не дойду.
Делаю короткий привал. В горле пересохло, бок болит, ноги отваливаются. Но я продолжаю идти. Иду с упорством ледокола, преодолеваю этаж за этажом. К тому моменту, когда я поднимусь наверх, старик даст мне пощёчину и я упаду.
– Я знаю, что вы меня слышите, – говорю, сквозь пыхтение. – Вас тут сто двадцать одна штука. Сто двадцать два, если считать Аделари. Так что, точно слышите. Я поднимаюсь наверх, чтобы прекратить ваши мучения. И в благодарность, я бы попросил всего лишь стакан воды. Один малюсенький, грязный, тёплый стакан воды.
Иду вверх.
– Ага, размечтался. Сейчас выйдет целая делегация с подносом. И транспарантом «Убей нашего чокнутого папашу».
Левая нога, правая нога, левая нога, правая нога.
– Если вообще обрадуются.
Наверняка со стороны это выглядит жалко. Я замышляю расплату, но не могу одолеть какие-то ступеньки. Сколько я уже прошёл? По ощущениям, то уже всю башню целых три раза. Но если охладить голову и взглянуть
– Это невыносимо, – кряхчу.
Поднимаюсь всё выше.
– Не многие это знают, – говорю. – Но поднимаясь по лестнице, ты проходишь через все стадии неизбежного. Сначала я отрицал высоту башни, подъём казался несложным. Потом был гнев, я злился на себя за то, что такой слабый. Сейчас я торгуюсь с собой, обещаю себе в будущем уделять больше внимание силе ног. Что дальше? Депрессия? Надеюсь, она будет короткая.
В какой-то момент мышцы забиваются настолько, что больше не могут поднимать меня физически. Я ложусь на пол и разминаю окаменевшие конечности, чтобы прошла боль. Тупая, ноющая судорога стягивает мышцы. Завтра утром я проснусь и не смогу передвигаться – ноги откажут.
На этот раз даю себе чуть больше времени, чтобы отдохнуть.
Ноги едва шевелятся и отказываются сгибаться до конца.
Продолжаю идти вверх и вскоре натыкаюсь на знакомое место: этаж с открытой нараспашку дверью. Внизу валяются вырванные кусочки древесины. Изрисованная мелками комната. Вся в сердечках и именах хозяйки.
Комната Имберт. Девочка, которую старик заставил меня привести.
– Старый ты подонок, – говорю.
Умом понимаю, что ответственность лежит на Вулвехафе: он меня подчинил, загипнотизировал и заставил служить. Но всё равно чувствую свою вину за содеянное. Может, будь я чуть более осмотрительным, не попался бы в его ловушку. Надо было в тот раз заткнуть уши получше, чтобы даже крохотная звуковая волна не дошла до барабанных перепонок.
Поднимаюсь выше и на этот раз точно знаю, сколько этажей мне осталось. Вершина уже близко. Расплата близко.
Остаток пути преодолеваю очень тихо.
Солнце полностью зашло, поэтому дневной свет через пролом в стене не освещает путь. Из-за факела старик заметит моё приближение издали, поэтому крадусь очень осторожно, стараюсь обращать внимание на каждую тень, в которой может быть засада.
В обеденном зале никого нет, лишь пустые столы и сотня стульев.
Иду к двери в личные покои старика. Она закрыта, но не на замок. Резко открываю и заглядываю внутрь – никого. Ни Имберт, ни Вулвехафа.
Куда они делись?
Захожу в комнату и прикрываю за собой дверь.
Хозяйская спальня украшена намного богаче, чем любая из комнат внизу: широкая, двуспальная кровать, тумбочки, лавочки, шкафы. Всё из чёрного дерева, качественное, красивое. Серебряные подсвечники, зеркало в полный рост, тяжёлые гардины на окне.
Смотрю под кроватью, открываю шкаф.
Спрятавшегося старика с ножом нигде нет, только одинаковые ночные сорочки на вешалках. Значит, старик ходит по башне, выискивает своих дочерей. Разминулся со мной, перемещаясь между этажами. Что ж, я собираюсь устроить ему сюрприз в его комнате.