Чёрный хребет
Шрифт:
– Не может быть. Вокруг очень много башен, отец всегда так говорил.
– Это не правда. Башня всего одна – эта.
– Тогда где все мои братья? – спрашивает девушка.
Разговор идёт совсем не туда, куда я планировал.
– Давай начнём с начала, – говорю. – Меня зовут Гарн, а тебя как?
– Хельдис.
– Я живу в деревне, в нескольких днях пути отсюда. Дарграг называется.
– Деревня? – спрашивает. – Деревень больше не существует. Есть только отец и его дети.
– Похоже, что отец вам очень много врёт: деревня существует, и не одна. Не так
– Она спала, не закрывая уши тряпками? – спрашивает Хельдис.
– Все в нашей деревне спят без них.
– Значит все жители вашей деревни – глупцы. Наш отец – король. Он имеет власть над другими людьми. Что бы он ни сказал, люди подчиняются. Нужно постоянно носить тряпки в ушах, чтобы не слышать его приказы.
Что это? Гипноз? Подчинение воли? Звучит невероятно, примерно как существо, полностью состоящее из крови.
– И как же Аделари услышала его, если она спала во многих километрах от этой башни? Звук никак не мог преодолеть это расстояние.
– Иногда такое случается, отец копит силы, а затем произносит приказ и его могут услышать даже издали. Когда отец никого из моих сестёр не может поймать и выпить, он призывает кого-то из диких, пещерных людей. Так мы думали. Но если ты говоришь, что деревни существуют, значит он призвал твою подругу, чтобы выпить её. Он умрёт, если не будет постоянно кого-то выпивать.
Постепенно картина складывается. В этой башне живёт некий могучий человек, способный голосом управлять людьми. Ему приходится пить кровь, как вампиру. А когда он не может сделать это с дочерьми, то вызывает кого-нибудь снаружи.
– А где твоя мать? – спрашиваю.
– Что означает это слово? «Мать».
– Женщина, которая тебя родила.
– Меня родила сестра, – отвечает. – И сестру рожу я.
– Это так не работает. Мама рожает ребёнка, который становится дочерью. У тебя есть мама, ты её дочь. Когда ты родишь, то сама станешь мамой, а твой ребёнок – дочерью, или сыном, если это мальчик.
– Бессмыслица, – говорит.
– Я тебе сейчас всё подробно объясню, – говорю. – Чтобы родить ребёнка, нужен мужчина и женщина. Когда они возлежат на одном ложе, женщина беременеет и рождает ребёнка. Ты наверняка и сама это знаешь. Мужчина и женщина – пара. Их общее дело – продолжение жизни. Родившийся ребёнок, родившаяся девочка, не сестра никому из них. Она их дочь. Новое поколение. И эта дочь, когда подрастёт, найдёт себе мужчину, чтобы родить ещё одно поколение. Это бесконечный процесс, благодаря которому люди остаются на свете.
Хельдис мотает головой, она ничего из этого не понимает.
– Давай ещё раз заново, – говорю. – Кто тебя родил?
– Эмин, моя сестра, – отвечает.
– А её кто родил?
– Эрисса, другая моя сестра.
– Отлично, это три поколения женщин. Сначала идёт Эрисса, потом Эмин, потом ты, Хельдис. У каждого из них были мужчины. Как зовут твоего отца?
– Вулвехаф, это его мы слышали, когда он шёл вниз.
– Отлично, мы постепенно
– Вулвехаф...
– Погоди ка... – говорю. – Твой отец – одновременно отец твоей матери?
Смотрим друг на друга и не можем понять, что один пытается донести другому.
– А как зовут отца Эриссы?
– Вулвехаф, – отвечает.
– Значит, твой отец возлежал с Эриссой и родилась Эмин, затем он возлежал Эмин и родилась ты, и с тобой он тоже возлежал?
– Да, – говорит. – Скоро родится ещё одна моя сестра.
– И с ней он тоже когда-нибудь возлежит, – констатирую.
Неудивительно, что у Хельдис столько сестёр. Этот загадочный Вулвехаф растит дочерей как скот, чтобы «выпивать» их. Разводит собственную родню, как на ферме, чтобы питаться ими.
– Где может быть моя подруга? – спрашиваю. – Аделари.
– Если она пришла два дня назад, – говорит Хельдис. – То отец успел её выпить и сжечь. Тихо!
Прислушиваемся у двери к звукам снаружи, пока ничего.
– Хотя... – говорит.
– Что, хотя?
– Когда отец шёл мимо, он шаркал ногами. У него другая походка, когда он выпивает одну из моих сестёр. Возможно, твоя подруга где-то спряталась. Тебе стоит её поискать.
– Поможешь мне? – спрашиваю.
В ужасе Хельдис мотает головой. Она до смерти боится отца и малейший шанс оказаться у него на виду вызывает ужасные приступы тревоги. Не удивительно, после того, кем она его описала.
– У меня к тебе одна просьба, – говорит.
– Какая?
– Не мог бы ты поискать моих братьев?
– Ох, Хельдис, – говорю.
– Пожалуйста. Если отец не отправлял их в другие башни, значит они должны быть где-то здесь. Заперты.
– Хельдис...
– Пожалуйста.
Ком подкатывает к горлу. Как сказать девушке, что её братья давным-давно мертвы? Вулвехаф наверняка избавлялся от них ещё во младенчестве, чтобы они не выросли для него конкурентами и не сбросили с вершины башни.
– Хорошо, – говорю. – Я поищу твоих братьев.
Надеваю беруши, выхожу из комнаты Хельдис и со свечой в руке медленно поднимаюсь вверх по лестнице. Башня невероятно огромная. Тут должны быть сотни этажей, и на каждом с десяток комнат. Если заходить в каждую из тысячи помещений, уйдёт вечность. Как же мне найти Аделари, если она может быть в одной из них, с затычками в ушах. Я буду тихо звать её, а она не ответит, поскольку примет меня за хозяина этой башни. Она даже не догадывается, что кто-то из деревни пришёл её спасать.
Если она и жива, то в этот момент прячется где-то в шкафу и считает, что жители Дарграга никогда не осмелятся уйти так далеко в пустыню. Лишь она одна против ужасающего человека, бродящего вверх и вниз по ступеням.
Стоит мне подняться на два этажа, как я натыкаюсь на призрачный силуэт в углу.
«Ещё одна сестра», – мелькает мысль.
А затем я слышу голос, тихий, скрипучий:
– Стоять.
Его источник достаточно близко, чтобы пробиваться сквозь платочные беруши.