Черный пес Элчестера

Митюгина Ольга

– Тс-с... Спи, ведьма. Чтобы я звука от тебя больше не слышал.

Она уткнулась головой в его грудь, плечи ее расслабились, и через несколько минут дыхание стало ровным, каким бывает только у спящих.

Лорд лежал, бережно прижимая любимую к себе, и в душе его не было покоя. Какое это счастье - обнимать ее... И как обидно, что это счастье - всего лишь колдовство...

Дрянь... Обожаемая дрянь... Колдунья!

Засыпая, Фрэнсис думал, ошиблась ли Милица в днях, или у них будет ребенок?

...Следующий

день они почти не разговаривали. Фрэнсис ругал себя за слабость, обвиняя в ней коварство Милицы; девушка не знала, как защититься от его нелепых обвинений. Кидая друг на друга рассерженные взгляды, они по цветущему горному лугу направлялись вниз, к долине, где раскинулась большая деревня. Живописная тропинка, петляющая меж рассеянных по склону валунов, вскоре вывела на широкую дорогу.

Фрэнсис ехал верхом, а Милица шла рядом, придерживаясь за стремя. Солнце припекало, и от пыли, поднимавшейся из-под копыт коня, свербело в носу. Кружилась голова, и отчаянно хотелось пить.

У колодца ведьма выпустила из руки стремя Уголька и подбежала к потемневшему срубу. Рыцарь лишь мрачно покосился на отставшую попутчицу, и, ни слова не говоря, поехал дальше, направляясь к постоялому двору. Расписная вывеска раскачивалась над главной улицей деревеньки, зазывно посверкивая в ярких утренних лучах. Заведение называлось емко и лаконично: "Жирный индюк", недвусмысленно обещая сытную трапезу посетителям.

Видимо, дела у хозяина шли замечательно: во дворе толпился народ, у конюшен не успевали принимать лошадей, на крыльце, скрестив руки на груди, лениво созерцал разношерстную толпу вышибала, больше похожий на гранитного колосса.

Фрэнсис вошел в прохладную светлую залу и направился прямо к стойке.

– Мне нужна комната, обед и полная бадья горячей воды: я хочу вымыться с дороги.

– Прикажете после ванны прислать цирюльника?
– спросил хозяин, наметанным глазом определив богатого клиента.

Впрочем, ошибиться было сложно: Мили всегда содержала в идеальном порядке вещи Фрэнсиса - да он и не носил их часто, благо в бывшем разбойничьем притоне хватало одежды на любой вкус...

И сейчас, лишь бросив взгляд на расшитый серебром пояс, на драгоценную рукоять меча и на перстень с огромным сапфиром, трактирщик сразу определил в новоприбывшем знатного путешественника.

– Да, - не раздумывая, ответил граф. Одна мысль о том, что наконец он сможет побриться нормально, а не кое-как, кинжалом, вслепую, приводила в хорошее расположение духа.
– Вот что еще... Моего коня...

– Не извольте беспокоиться, о нем уже позаботились.

– Замечательно. Тогда последнее: сюда должна прийти девушка, крестьянка. Она со мной. Дайте ей тут какой-нибудь угол под лестницей, чтобы переночевала...ну, и накормите чем-нибудь. Что здесь у вас дают прислуге?

– О ней позаботится моя жена.

– Девчонка едва говорит

по-немецки, так что не просите с нее какой-то работы, все равно не поймет. И вот еще: ни под каким предлогом не подпускайте ее к еде, которую готовят для меня. Даже относить! Она такая растяпа и неумеха, что с нее станется опрокинуть поднос...

– Понял, благородный рыцарь, что ж не понять, - кивнул трактирщик.
– Михель, проводи гостя наверх, в свободные комнаты! А потом спустись, принесешь еду!

Фрэнсис направился следом за светловолосым молодым парнем, указывавшим дорогу.

– Вот, господин рыцарь, вам сюда, - открыл перед ним двери комнаты провожатый.
– А вы, часом, не дракона убивать приехали?

– Какого дракона?
– Фрэнсис так опешил, что даже снизошел до ответа трактирному служке, хотя это было и не в его правилах.

– А тут в округе дракон завелся, - пояснил Михель.
– Скотину у людей таскает, да и человечиной не брезгует. Дома и посевы жжет. Наши старейшины и постановили: кто от того дракона избавит округу, получит награду: тысячу талеров.

Рыцарь невольно присвистнул:

– Большие деньги...

– Да и дракон, говорят, не маленький!
– рассмеялся парень.
– Так что ж, господин рыцарь, выходит, вы здесь не из-за этого змея?

– Выходит, я здесь проездом, - сухо ответил лорд.
– И до недавнего времени в драконов не верил.

– Их мало осталось. И живут они обычно высоко в горах, на горных коз охотятся. А этот вот на что-то обиделся...
– блондин пожал плечами.
– И по ночам балует.

– Значит, огонь, который я видел ночью, в горах, и шум - это, по-твоему, дракон?

– А больше некому, благородный рыцарь, - задумчиво улыбнулся Михель.
– Огненных гор у нас в округе нет, зато есть огненный змей... Выходит, он и развлекался. Вам еще повезло, что мимо пролетел.

– А что ж ты сам, не желаешь получить тысячу талеров?
– с насмешкой полюбопытствовал Фрэнсис. Парень лукаво улыбнулся.

– Да что вы, благородный господин, на что мне тысяча талеров?

– Хочешь сказать, что жизнь дороже?

– Я не из тех, кто меряет жизнь на деньги. Ни свою, ни чужую. Впрочем, прошу прощенья у благородного господина. Сейчас велю служанке принести еды!

С этими словами странный парень закрыл за собой дверь.

– Эй, Михель, или как тебя там!
– высунулся следом Фрэнсис.
– Посмотри, пришла моя служанка? Длинноволосая такая, синеглазая. Если да, присмотри за ней!

– Понял, благородный рыцарь!
– откликнулся парень уже с лестницы.

Милица слышала этот разговор. Она стояла в дверях, прижимая к груди сумку, и пыталась совладать с непонятной слабостью. К горлу подкатывал ком тошноты: невыносимым был запах укропа.

Михель подошел и осторожно взял ее за руку.