Чертова гора
Шрифт:
В низине Эрик остановился. Теперь уже некоторое расстояние отделяло их от Запретной Крепости.
– Извини, Раглан. Но я больше не могу.
Раглан повернулся к нему спиной.
– Открой вещмешок. Там есть кое-какая походная провизия. Сам знаешь разные орехи, изюм. Возьми пакет, но только продолжай идти. Время наисходе.
Пока Эрик нащупывал искомое в вещмешке, Майк оглянулся назад и посмотрел на крепость. Из туннеля выбегали люди, облаченные в синие одежды. Варанели.
Майку не имел представления о радиусе действия их оружия, но у него не было никакого желания испытывать судьбу. Судя по тому, что ему
Теперь им приходилось прокладывать себе путь по усеянному валунами склону, а облаченные в синее стражники быстро их нагоняли. Впереди возвышались скальные вершины, протянувшиеся вдоль кромки того, что в том, его мире, скорее всего получило бы название горного хребта.
Эрик остановился.
– Брось меня, Раглан. Уходи сам. Я больше не могу.
Майк Раглан остановился.
– Хочешь сказать, что я зря старался? Иди впереди. Просто иди по тропе.
С этими словами он сунул еще несколько пакетиков ему в боковой карман, откуда их было удобней доставать.
Пробивавшийся сквозь пелену облаков солнечный свет не отбрасывал теней на склоне. Весь город был залит мягким светом, а над всем этим угрожающе чернела Запретная Крепость, от которой их теперь отделяло расстояние в добрую милю, а может быть и того больше.
Еще раньше, при взгляде издалека, все казалось зеленеющим и необычайно красивым, хотя теперь, вблизи, было видно, что трава здесь местами высохла и пожелтела. Интересно, а здесь хоть иногда идут дожди? По идее должны бы, но только сейчас трава сохла на корню, а расскинувшиеся неподалеку заросли кустарника очень напоминали пустынную растительность, подобно той, что произрастала на вершине Чертовой Горы.
Находились ли они где-то поблизости от нее? Был ли здесь тот занавес, пройдя через который, можно было бы вернуться обратно? И как быть с той, в которую он был безумно влюблен? Суждено ли им увидеться снова?
Варанели постепенно нагоняли их. Скоро они окажутся досягаемыми для его пистолета, а этот пистолет имеет довольно приличную дальность стрельбы. В свое время он достаточно часто практиковался в стрельбе из этого магнума по дальним мишеням. Для этого было необходимо иметь твердую руку, острое зрение, но мощность оружия была тоже не самым последним условием. Он остановился и замер в ожидании.
Но тут где-то среди горных вершин, на некотором удалении и в стороне от того места, где они теперь находились, раздался глухой грохот.
И в тот же момент на одежде шедшего первым Варанеля начало расплываться большое кровавое пятно. Стражник сделал еще пару шагов вперед, и затем повалился на землю ничком. Снова прогремел ружейный выстрел, и Майк видел, как от скалы рядом с другим из преследователей разлетелись во все стороны выбитые пулей обломки камня.
Тогда он быстро зашагал дальше, следуя за Эриком. Погоня была остановленая. До вершины оставалось еще добрых шесть сотен ярдов, но ведь во время "Битвы у Саманитовых Стен", Билли Диксон мог одним выстрелом из такой же винтовки поразить индейца на лошади с расстояния в почти целую милю. Мексиканцам удавалось то же самое во время войны
Теперь тропа вела их вверх по крутому склону. Варанели попробовали было возобносить прерванную погоню, но снова прогремел винтовочный выстрел. И еще один стражник упал с простреленной шеей.
– Похоже, что мы все-таки выберемся отсюда, Эрик. Джонни дожидается нас наверху вместе со своей винтовкой.
– Я не могу бросить ее, - Эрик остановился.
– Раглан, я не могу.
– А где она? И кого "ее"?
– спросил Майк, но только запыхавшийся Эрик был не в состоянии сразу ответить ему.
Высоко в небе парил сарыч. Их птица? Или наша? Или может быть у них там в небе был постоянный путь туда-обратно? Майк взошел на вершину бугра, и теперь смотрел вниз на то, что скорее всего было когда-то руслом давно пересохшей реки. Когда-то на этом самом месте протекала река; об этом свидетельствовали и поваленные стволы некогда могучих деревьев, очень редкие из которых каким-то чудом уцелели, оставаясь одиноко стоять. Это было зловещее, унылое зрелище.
Он остановился рядом с Эриком, разглядывая открывающийся перед ними пейзаж, стоя у той самой черты, за которой начиналась безжизненная пустыня. Что там, дальше? Живут ли там люди? Может быть иная, настоящая цивилизация? Или вот это все? Только вот это бесконечное безлюдье и ничего больше?
И ведь отсюда рукой подать до его мира, до того его щедрого, зеленого, прекрасного мира! Никогда еще он не дорожил им так же, как сейчас.
Держа в руке винтовку, Джонни спускался к ним навстречу.
Как далеко были они? Можно ли измерить это путешествие расстоянием? Или же они путешествовали во Времени? Этого он не знал. Он никогда не считал себя знатоком подобных вещей. Его собственный мир являлся лишь одной из иллюзий, предлагавшей объяснение самым простейшим из всех загадок. Конечно же время от времени...
Джонни уже стоял рядом.
– Послушай, Раглан, а ты можешь сделать так, чтобы мы вернулись обратно? Ведь ты говорил, что можешь.
– Может быть, - ответил Майк.
– Я постараюсь.
На некотором удалении от них огромный каменный перст как будто указывал в небо. Остался ли он таким же, каким и был до этого?
Он устал, очень устал. Где-то там, вон за теми дальними скалами открывался путь в его мир, и ему не хотелось больше ничего, как просто оказаться там, забраться в свою постель и заснуть. Времени было мало, а путь им предстоял неблизкий.
А, собственно говоря, что такое Время? Было ли оно одинаково по обе стороны занавеса? И вообще, велся ли здесь счет времени? И какой мерой можно измерить Время?
Он зашагал вниз по склону, направляясь к мертвому лесу. Голые ветви деревьев переплетались друг с другом, вокруг безжизненно тихо. Не видно ни птиц, ни зверей, ни даже насекомых. Ничего. Все это производило удручающее впечатление гиблого места, подвергшегося воздействию каких-то неведомых ему сил.
Они вошли в лес. Повсюду кругом из земли торчат искривленные остовы деревьев, ветви которых заломлены, словно руки, вывихнутые в какой-то немилосердной пытке. Древесная кора устилает землю длинными рванными клочьями, и во все стороны из нее торчат тонкие волокна. В этой мертвой, всепоглощающей тишине, как будто тонет даже звук их шагов. Мертвый лес в стране, где все находится во власти засухи, там, где тлен как будто неведом.