Четверги мистера Дройда
Шрифт:
— Полковник! Вот удача. Интересные для вас новости, — закричал статный и высокий генерал Хортис, только что вышедший из подъезда военной школы, и остановился у автомобиля.
— Садитесь, генерал, нам здесь никто не помешает.
Тзень-Фу-Синь, услышав слова полковника, насторожил уши.
— Какие же новости, ваше превосходительство? — спросил полковник, когда генерал уселся рядом с ним.
— Вопрос о войне с большевиками решен, — сказал Хортис, понижая голос. — Будем действовать по-японски. Помните Порт-Артур? Еще до объявления войны наши воздушные эскадрильи сделают неожиданный налет
— Не может быть, ваше превосходительство.
— Да, полковник, к сожалению, в последнее время в наших военных школах обнаружены коммунистические организации. Что же тогда делается в армии! И все-таки надо воевать, иначе — революция, иначе мы погибли.
Минутку помолчали. Первым пришел в себя полковник.
— Когда же мы начинаем, ваше превосходительство?
— Завтра Арчибальд Клукс вылетает в Союз для проверки работы наших людей, и после его возвращения будет окончательно намечен срок.
Тзень-Фу-Синь старался не пропустить ни одного слова.
Услышав о «разложении» и «пропаганде», он чуть не засмеялся от удовольствия, но вовремя сдержался.
Автомобиль несся по залитой светом из витрин, окон улице, заполненной массой гуляющей публики.
Это была «главная» улица.
По этой улице рабочие не ходили: им там нечего было делать под холодными, презрительными и даже враждебными взглядами фешенебельной публики. Они были чужими, они были врагами, которых терпели только как рабов, создающих эти громадные дома, отливающих громадные зеркальные витрины, портящих глаза на чеканке тончайших ювелирных изделий, приготовляющих деликатесы в то время, как пролетарские семьи умирают с холода.
Всюду сверкали эполеты и мундиры, бряцали шпоры, звенели сабли, мелькали сытые и довольные лица, и лишь изредка попадалась боязливо протянутая рука измученного, усталого, истомленного голодом человека, быстро исчезавшего при появлении полиции. Мимо проходили десятки раскрашенных, полураздетых дам, выставлявших себя напоказ щегольски одетым штатским или затянутым в мундир офицерам.
У подъезда главного военного штаба автомобиль остановился. Тзень-Фу-Синь почувствовал, как сиденье поднялось вверх, освобожденное от тяжести сидевших тел.
«Шибко шанго, приехали», — подумал Тзень-Фу-Синь и, подождав с минуту, осторожно выглянул из-под сиденья.
Никого не было. Шофер отошел и, повернувшись спиной к машине, закуривал папироску, разговаривая с дежурным у дверей штаба. Отворив противоположную дверцу, Тзень-Фу-Синь выскользнул на мостовую и быстро пошел прямо вдоль улицы, а затем повернул в первую поперечную. Он не знал, куда ему идти, но твердо помнил, что на Советский Союз готовится нападение и что он должен предупредить о нем Страну Советов.
Глава IV
АЛЛО…
Расставшись с Дройдом, Арчибальд Клукс примчался в главный штаб и застал там полковника Ферльбота, который получал последние инструкции от начальника штаба.
— Что случилось, сэр Арчибальд? — спросил начальник штаба.
— Черт побери, проклятый шпион убежал из лагеря.
— Бежал! — вскричал Ферльбот. — Ах, мерзавец! Значит, он был действительно шпион. Как же это Дройд…
— Размазня ваш Дройд, — сердито сказал Клукс. — Да и вы, полковник, простите, маху дали. Раз Дройд высказал подозрение насчет этого китайца, надо было немедленно заковать его и запрятать так, чтобы никакой возможности к бегству у него не оставалось.
— Из моего лагеря, — сухо ответил Ферльбот, — до сих пор не было ни одного случая бегства.
— До сих пор не было, — прервал Арчибальд Клукс, — а теперь есть.
— Господа, спокойствие, — вмешался начальник штаба. — Полковник, — обратился он к Ферльботу, — немедленно расследуйте этот случай и доложите мне. Готовы ли вы к отъезду, Клукс?
— Да хоть сейчас. Мне только досадно, что я не успел испытать пятую степень на этом китайце.
— Пустяки, — возразил начальник штаба. — До вашего возвращения мы его поймаем, и вы потом сможете доставить себе это маленькое удовольствие. Теперь главное — ваша поездка. Денег вы еще не получили? Вот, возьмите, — и, вырвав из блокнота листок, написал: «Выдать Арчибальду Клуксу 50 000 рублей советскими червонцами из секретных сумм».
Арчибальд поморщился.
— Боюсь, что с этими фальшивыми червонцами далеко не уедешь.
— Будьте покойны — английская работа, ничем не отличаются от настоящих советских.
— Хорошо, — сказал Арчибальд, — но все-таки я просил бы на всякий случай добавить мне долларов. Эти все-таки надежнее.
— Ладно.
Начальник штаба дописал: «Выдать дополнительно 5000 долларов» и протянул листок Арчибальду.
— Значит, я сейчас лечу, — сказал Арчибальд.
— С богом. Документы все при вас?
— Конечно. — И Клукс, вынув из кармана бумажку, громко прочитал, с иронией и насмешкой подчеркивая некоторые слова: «Предъявитель сего, гражданин Генрих Штубе, сотрудник завода имени Коминтерна, командируется по делам службы в Харьков, в правление Химугля». — А дальше, конечно, подписи и печать. В общем, все в порядке. — И с усмешкой сложил бумажку и спрятал в карман.
— Поздравляю вас с поступлением на советскую службу, — пошутил начальник штаба.
— Покорнейше благодарю, — так же шутливо ответил Клукс. — Уж я им покажу, — вдруг, озлившись, скрипнул он зубами.
— Не сомневаюсь, — засмеялся начальник штаба. — Мы знаем, как горячо вы любите советскую власть. Ну, отправляйтесь, — протянул он руку Клуксу.
Арчибальд Клукс крепко стиснул ему руку, поклонился полковнику Ферльботу и вышел из кабинета.
По улице сновали газетчики, выкрикивая последние новости. На стенах домов вспыхивали световые объявления:
«Пять тысяч долларов награды тому, кто поймает или укажет местонахождение бежавшего большевистского шпиона Тзень-Фу-Синя».
Громкоговорители бешено заглушали шум улицы: