Четверги мистера Дройда
Шрифт:
«Как будто никого», — подумал Штейн и снова спокойно улегся рядом с Хозе.
Глава VI
ДЕПЕША ТЕЛЕГРАФИСТА
К вечеру аппарат Арчибальда спланировал на поле, побежал, слегка подпрыгивая, по земле, усеянной соломой, и остановился.
Местность была глухая. Полевые работы закончились, и только изредка попадались случайные люди.
Никто не видел спустившегося аэроплана, а если кто
— Приехали, сэр, — сказал пилот. — Но вам придется довольно далеко идти до станции.
— Ничего, лейтенант. Авось, как говорят русские, доберусь, — сказал Клукс и, справившись по карте, установил направление, в котором ему надо идти к станции.
Взяв из аэроплана небольшой чемоданчик, перекинув макинтош через плечо, пожав на прощание руку пилоту, Арчибальд пошел прямо полем.
Появление Арчибальда на станции как будто не привлекло к себе ничьего внимания. Один только прохаживавшийся по перрону телеграфист с минуту смотрел на него и затем с равнодушным видом продолжал свою прогулку. Клукс несколько раз быстро посмотрел, но, видя, что тот больше им не интересуется, успокоился, сел на скамейку, закурил папиросу и стал ждать прибытия поезда. На перроне было мало народу, главным образом крестьяне и крестьянки.
Подошел поезд, и публика устремилась в вагоны. Арчибальд расположился в мягком вагоне и оказался один в купе, чем был очень доволен,
Когда поезд тронулся, Клукс выглянул в окно и снова заметил телеграфиста, отходившего от мягкого вагона.
«Странно, — подумал Клукс. — Что ему надо? Неужели?..»
Но телеграфист равнодушно смотрел на проходящие вагоны и вдруг, увидев, по-видимому, в поезде знакомую, так весело заулыбался и закланялся, прикладывая руку к козырьку, что у Клукса все подозрения рассеялись.
«Телеграфист Ять советской формации», — презрительно подумал юн, припоминая когда-то читанного Чехова.
Поезд мчался, но еще быстрее мчалась депеша телеграфиста:
«ТООГПУ. Подозрительный человек билет Харьков мягком купе пять заграничное пальто чемодан пометка Лондон».
Мягкий вечер, уютное купе, чистота привели Клукса в хорошее настроение, а мысль об удачной поездке вызвала желание устроиться покомфортабельнее. Проводник совсем поразил его, приготовив на ночь постель.
«Умеют устраиваться большевики», — думал он, видя, как проводник срывает пломбы с бельевого мешка и вынимает безукоризненно свежие простыни.
Арчибальд Клукс великолепно выспался; полный бодрости и энергии, он весело рассматривал пейзаж, проносившийся за окном. Зеленые и желтые квадраты полей немного нервировали: он невольно подсчитывал возможный урожай, и грандиозные цифры рисовались неутешительными столбцами, совершенно портя впечатление от пейзажа; но мысль о предстоящем налете снова привела его в равновесие. Мелькали села, проносились однообразные
«Однако, большой размах, но интересно было бы узнать, что это за заводы», — думал он, заинтригованный воскрешением страны. «Это расцвет», — подвел он итог виденному.
Отвернулся от окна, полный досады, что он видел не то, что желал бы. Но все-таки и утро, и удачный перелет, и сознание, что не обратил на себя внимания, взяли свое; бросив заниматься экономикой, он удобно откинулся на мягкие подушки вагона, закурил и стал ждать остановки на очередной станции, чтобы купить газету.
Поезд замедлил ход, и в окно ворвался гул суеты плавно проплывавшего перрона.
Вышел, купил «Известия» и невольно залюбовался на посадку экскурсии. Стройными рядами проходили по перрону подростки, девочки и мальчики, одинаково одетые в физкультурную форму. Он с наслаждением смотрел на уверенный, крепкий шаг мускулистых ног. Задумчиво покачивая головой, он возвратился в вагон и столкнулся в дверях купе с элегантной женщиной, просто, но со вкусом одетой.
— Простите, вы не знаете, куда мне тут сесть? — мило произнесла она, с улыбкой протягивая Клуксу билет с плацкартой.
Он взглянул в ее улыбающиеся серые глаза и был сразу подкуплен прекрасным точеным овалом лица и милыми, чуть наивными губками. Любезно сняв шляпу, он, открыв дверь своего купе, предложил войти.
— К чему поиски, мадам? Прошу, в моем купе найдется место.
— Вы очень любезны.
Клукс с удовольствием рассматривал ее стройную фигуру; ее непринужденные движения вызывали сравнение с дамами, оставленными в столице любви и фокстрота. И, надо признаться, сравнение не было в пользу последних.
Он не знал, с чего начать разговор; на помощь пришла незнакомка. Усевшись, легко закинув ногу за ногу, она, чуть прищурившись, посмотрела на Арчибальда.
— А вы, наверное, в командировку?
— Почему вы думаете?
— У меня прекрасный глаз. Я сразу отгадываю… Правда?
— Допустим, что правда. Но все-таки, как вы угадали?
— А вы не обидитесь?
— Честное слово, нет.
— Ну, смотрите. Вы… как бы сказать… Только не обижайтесь, пожалуйста, я совсем не хочу вас обидеть, тем более, что вы мне понравились с первого взгляда…
— Это хотел сказать я, но не решился…
— Ну, что вы. Этим вы еще более подтверждаете мою мысль… Мы ведь уже друзья, не правда ли? Да?..
И она посмотрела так, что привычный ко всему Арчибальд Клукс, капитан армии его королевского величества, секретный сотрудник штаба республики Капсостар, почувствовал, что у него забилось сердце.
«От такой свежести можно потерять голову», — пронеслась мысль.
— Конечно, конечно, — и, нагнувшись, поцеловал ее руку с тонкими пальчиками.