Четверо в каменном веке, не считая собаки. Том 1
Шрифт:
– Спасибо...
– Но я ещё хотела сказать, – перебила Ирина. – По солнцестояниям и равноденствиям.
– Да?
– Все ли помнят точные даты?
Она оглядела остальных, но все стушевались. Тогда гордо продолжила:
– А точных дат нет! Каждый год в каждом сезоне даты колеблются от 20 до 22 числа соответствующего месяца. Это постоянно меня в детстве бесило. Почему нельзя установить точную дату? Видимо, нельзя. Как раз из-за того, что в году неравное количество дней. Но интересно не это...
Ирина смочила пересохшее
– Интересно, что от весны до осени дней больше, чем от осени до весны. Это я уже здесь пересчитала.
Она победно улыбнулась, глядя на удивление остальных – никто не думал, что эта информация важна, а девушка помнит. Ирина вдоволь насладилась уважительным молчанием, а потом всё-таки призналась:
– Нет, даты я не помню. Посмотрела в календаре. Вы знаете, что у вас в тумбочке валялся отрывной календарь? 1986 года выпуска. Когда складывала свои вещи, то нашла. Сейчас принесу!
– Да подожди ты! – Михаил махнул рукой, усаживая обратно. – Календарь – это интересно. Там вообще много интересного должно быть. И как память, тоже. Не вздумайте испортить его!
Он задумался.
– Думаю, разница из-за вытянутости орбиты. На глаз она почти круглая, но всё же... Сколько дней разницы?
Ира закатила глаза, вспоминая:
– Если зимние сезоны, то 88 с чем-то и 89 с чем-то. То есть плюс-минус 89 дней. А летом – 92 с хвостиком и 93, тоже с хвостиком. То есть, примерно 93. В календаре точные часы написаны. Думаю, каждый год они отличаются.
Михаил покрутил пальцем, высчитывая что-то:
– 89 и 93... Весна, допустим, 93 дня. Лето тоже 93. Потом осень 89, и зима 89. Итого...
– Получается 364, не хватает одного дня. – Отрапортовала Ира.
– Он раскидан по четвертинкам в каждый сезон. Его, допустим, ещё раз добавим в лето. Кто как считает – праздновать Новый год надо зимой или летом?
– Давайте зимой, – Ольга мечтательно улыбнулась. – Ёлка, салатики, речь президента...
– А вот этого не надо, – усмехнулся Андрей. – Наелись уже.
– Салатиками?
– Речами.
– Придётся. – Михаил скрыл улыбку за кружкой. – В Новый год принято подводить итоги и строить планы. Но лично я готов уступить эту сомнительную честь замполиту. Речи – твоя прерогатива. Вести, так сказать, в будущее, так сказать, семимильными, так сказать, шагами, панимаш-ли.
– Да ну вас! – Андрей отвернул голову, пытаясь что-то разглядеть в сумерках за окном.
– Стройная система из тридцатидневных месяцев разваливается. Получается в каждом сезоне три месяца по 28 дней. И дополнительная неделя по... Ира, сколько дней остаётся?
Та ответила через несколько секунд:
– Летом и весной дополнительно по девять дней. Зимой и осенью – по пять. Но ещё один день куда-то надо вставить. И ещё високосный...
– Их поставим перед зимой. Новый год – отдельный день. А раз в четыре года – два дня. И ещё, про праздник именно зимой. Зимой работы немного. Можно спокойно бездельничать.
Раздались поддерживающие реплики.
Ирина снова подняла руку.
– Кстати, день летнего солнцестояния не 22, а 21 июня.
– То есть как? – Выразил Михаил общее удивление. – А как же: «двадцать второго июня, ровно в четыре утра»?
– Я тоже эту строчку вспомнила. Не знаю. Может, с того времени дата сдвинулась?
– Я, кажется, понял. – Вставил Андрей. – Во-первых, совсем не четыре утра. Это поэтическая вольность. А во-вторых, это в Москве было утро двадцать второго, а в Европе – ещё двадцать первое. Конец суток.
– Если только так... Значит, мы перенеслись не 16 марта... Ой, запутался. Перенеслись как раз шестнадцатого. Но здесь, получается, мы появились не тринадцатого июня, а четырнадцатого.
– Двенадцатого, – поправила Ирина.
Михаил начал загибать пальцы. Наконец, вычислил:
– Точно. Впрочем, это не меняет того, что летнее солнцестояние – первый день первого месяца.
Он опрокинул в себя последний глоток чая, проверил – действительно кончился, взглянул на остальных:
– Тогда подвожу итоги. Сегодня двадцать седьмой день первого месяца. Завтра воскресенье, двадцать восьмое – конец месяца. План на завтра: подготовка к охоте. Для начала сходим на разведку. Посмотрим, где, кого и как. Так что всем баиньки, а то я уже ваши рожи видеть не могу.
Он оскалился собственной шутке и пояснил:
– Темно уже, плохо видно.
– Сама ты бл* и шуточки у тебя бл*кие, – раздражённо процитировал Андрей старый анекдот. – Действительно, поздно уже. Давайте на боковую.
***
Утро началось с визуальной разведки. Нет, конечно же сначала умылись и позавтракали. А потом отправились на скалу – обозревать и оборзевать. По дороге подскочили любопытные Чук и Гек. Михаил скормил им по маленькой рыбёшке. В последнее время он завёл привычку всегда таскать с собой нарезанную кусочками подкормку и другим советовал. Вскоре встретились Мишка с волчицей, тоже увязались – куда, мол, такой толпой и без нас.
По дороге к скале Михаил задумался. Сейчас все шли друг за другом только потому, что ширина тропы не позволяла развернуться. Но как только выйдут к огороду, начнётся чехарда – животные не понимают значения посадок и могут пойти косяком, как он уже видел. Им по барабану эта зелень. А тропинка к подъёму идёт между грядок. Потопчут, заразы. Он оглянулся: все вытянулись цепочкой, сначала люди, потом звери. Вот так же на огороде бы.
Почти получилось. На открытом месте волки перестроились узким зигзагом: самка шагала за Мишкой на корпус позади и чуть сбоку, за ней таким же макаром бежал один волчонок, потом другой. Немного всё-таки потоптали – самые крайние кусты картошки. Но к этой потере мужчина уже морально подготовился. Только всё-таки Ольга хотела отругать пса, но оглянулась на молчащего мужа и не стала. Поняла, что бесполезно.