Четверо в каменном веке, не считая собаки. Том 1
Шрифт:
Полезли на скалу, помогая девушкам преодолевать препятствия. Волки с собакеном покрутились внизу, а потом разбежались и сиганули следом. Причём начал Мишка. За месяц бродячей жизни пёс подтянулся и заматерел, сбросил жирок цивилизации. Теперь он спокойно взял высоту, которая казалась непреодолимой в первые дни. Ступенька за ступенькой отряд поднялся на верхнюю площадку. Хвостатые принялись обследовать незнакомое место.
Мишка осторожно обошёл по краю, заглядывая в пропасть. На северной стороне шарахнулся, учуяв запах того страшного зверя из малинника. Потом принялся следить, как люди бросают еду медведице. А когда понял, что та не обращает внимания на него, всего такого крутого, возмущённо гавкнул. Машка близоруко прищурилась, шумно понюхала воздух, рыкнула
– Да успокойте его кто-нибудь! – Не выдержал Михаил. – Он сейчас всю округу подымет.
Пса кое-как удалось поймать за холку. Заставили его лечь и заняли рыбой. Остальным тоже досталось – для справедливости.
Михаил медленно обозревал окрестности, когда его снова отвлекли.
– Миш, тут... – Раздался голос Ольги.
– Что?
– Вот...
Она показывала на семейку хищников, которые решили пометить одну из стоявших здесь достопримечательностей – солнечные часы.
– Вашу же... Нашли место!
Мужчина раздражённо махнул рукой.
– Хорошо, что домик для часов не поме...
В это время один из волчат – Чук, примерился к углу сооружения.
– А ну, пошёл отсюда! Иди, вон, тот камень пометь.
Подросток грустно подошёл к центральному шпилю и поискал свободный от меток участок. Но его тут же шуганул вожак: здесь пометил он и самка, остальные – вон. Гек не стал испытывать судьбу и уже сделал вонючее дело у какого-то мелкого обломка. Рядом пристроился и неприкаянный отрок.
– Так, кто-то ещё хочет пометить территорию?
То, что его домик чуть не обоссали, шибко расстроило вождя.
– Я как-нибудь в другом месте. – Бросил Андрей. – Пометишь, а потом ещё дерись с волками... Или с тобой. Ну его нафик.
Михаил пропустил намёки друга мимо ушей.
– Тогда давайте думать. У нас снова два стада по округе бродит. Это уходит прочь, а вот это, наоборот, идёт к нам.
– Ещё одно есть, на горизонте. – Поправил его Андрей.
– Оно неактуально. Как и уходящее. У нас здесь узкое место. Наш лесок и тот, южный, находятся достаточно далеко, чтобы большое стадо захотело здесь идти, но слишком узко, чтобы разбегаться. Севернее, между озёрами ходят мало. Хотя там как раз для нас ещё интереснее. Можно согнать мелочь на перемычке. Я тут сколько-то наблюдал за поведением. Крупняк, он обычно бредёт более-менее плотно. А вот мелочь имеет дурную привычку кружить немного дальше. То есть, пройдя под защитой мамонтов или носорогов... Сегодня, кстати, они первый раз появились... Пройдя опасный участок, эта толпа разбредётся в стороны. Вот тогда и надо их отсечь.
– А кого именно?
– Какая разница? Кто крайний окажется. Козы, бараны эти со странными рогами или лошадки.
– Если ты думаешь про то стадо, которое завтра добредёт до нас, то там лошади. Больше никого. Только эти мохнатые тумбочки и пони.
– Не пони, кстати. У пони какие-то непропорционально толстые ноги и шея. А здесь вполне себе лошадка, только мелкая.
– Ой, да ладно. Ты же меня понял.
– Понял, понял. – Кивнул Михаил. – Трубу давай.
– Держи. А что ищешь?
– Нужно местечко, где лошади поломают ноги.
– Так здесь всё ровное, падать негде. – Удивился друг.
– А я хочу просто узкое место, где поставим растяжки. Если лошади там со страху поскачут галопом, то могут знатно покувыркаться. Вот тогда их можно в копьё взять.
– И это твой план? Как-то не очень.
– Какой есть.
Михаил ещё больше часа в круговую осматривал местность. Все откровенно заскучали. Андрей нашёл какой-то звонкий камень и принялся отбивать ритм. Девушки, узнав мелодию, запели тихонько. На третьей или четвёртой, особо тоскливой мелодии, им начал подвывать Мишка. Да и сам вождь что-то мычал в такт.
Никто уже не сказал бы, какая по счёту шла песня, когда Михаил радостно крикнул:
– Нашёл! Или, если по-русски: эврика!
– Что там у
– Обрыв. Есть обрыв. Его стало видно, только когда Солнце сместилось, и появилась тень. Отсюда плохо понятно, но метра два или три крутого склона. А с другой стороны – очень пологий подъём. Причём как раз оттуда, откуда и погоним стадо.
– А конкретный план есть?
– Теперь есть, по дороге расскажу.
С воплем «Разбежавшись, прыгну со скалы!» он сиганул вниз по спуску. Остальные переглянулись, даже пёс с волками недоумённо посмотрели на людей, но тоже пошли вслед за возбуждённым предводителем.
***
Старшая Мать водила табун уже много лет. Сколько именно – не упомнить. Выросли её жеребята, жеребята её жеребят, и даже жеребята тех жеребят скоро станут бороться за самок. За эти годы она ходила разными маршрутами, по какому-то наитию пристраиваясь к знакомым Большим Матерям. В этот год она решила, что можно обновить знакомство с Длиннорогой Матерью. Та водила длиннорогов последние пять лет, заменив на посту свою тётку. Встретившись осенью, двойное стадо откочевало на юг, где прекрасно провело зиму, питаясь вялой травой, веточками и остатками листьев. С наступлением весны на юге стало слишком жарко, и стадо повернуло на север. Но не дошли – привычный путь оказался затоплен. Ждать на одном месте, когда уйдёт вода, они не стали – для этого не хватило бы травы. Поэтому объединённое стадо начало обходный путь. По какой-то злой иронии все тропы оказывались либо непроходимыми, либо они натыкались на опасных хищников. Так постепенно стадо сделало плавный поворот и теперь шло навстречу Солнцу.
Этим утром длиннороги подошли к узкой долине. С обеих сторон её сжимал густой лес. Это место могло таить опасности, но другие проходы в округе ещё хуже. На севере только скалы и вода. Пройти там можно лишь узкими тропами. На юге – густой лес, через который вообще не пробраться. Потому табун уплотнился и пристроился за клином длиннорогов, стараясь держаться как можно дальше от деревьев. Пройдя узкое место, Старшая Мать облегчённо увела табун вбок, позволяя ему разбежаться. Лошади брали всё время левее, стараясь уйти подальше от пугавших их лесных зарослей. Внезапно с правой стороны раздался такой знакомый и такой жуткий – до дрожи в коленях, вой. Один, другой, третий. Как же хорошо, что они уже повернули. Надо только убежать побыстрее отсюда. Старшая мать заржала и рванула вперёд. По краям бежали её сёстры – Младшие Матери, сбивая табун в плотный строй. Вой раздался ещё раз – уже позади. И-и-и-го-го! Волки останутся сегодня без добычи. Бежать прямо мешали какие-то ёлки. Значит, надо ещё немного повернуть. Табун скакал вдоль колючих веток, должны же они кончиться. Вон там кончаются! Потом надо снова повернуть правее – иначе они слишком приблизятся к лесу.
Старшая мать увидела край зарослей и заржала, предупреждая о манёвре. Вот он, конец кустов. Пусть земля впереди резко уходит вниз, но это не опасно. Табун уже много раз прыгал с таких круч. Теперь вниз, а потом повор... Откуда под копытом взялся корень? Заржав в испуге, Старшая Мать полетела по склону, кувыркнувшись через голову. Еще и ветки внизу валяются. Выпучив глаза и упираясь всеми четырьмя копытами, она, хрипя, сумела притормозить возле острого кончика. Но сверху на неё уже падала одна из Младших Матерей. Проткнув горло Старшей, ветка вошла в брюхо её сестре. А рядом падали другие лошади, напарываясь на острые деревяшки. Последнее сипение разорванного горла Старшей никто не услышал – его глушило жалобное ржание других жертв. Только третья волна смогла не упасть кубарем, а соскочить с обрывчика. Лошади, оступаясь, поворачивали прямо на крутом склоне, и с паническим ржанием скакали как можно дальше. Только перестав чувствовать жуткую смесь из запаха волков, дыма и крови товарок, они остановились. Сотни лошадей, тяжело поводя боками, стояли и беспомощно ржали. Пока одна из лошадей не решилась: издав сигнал «за мной, у меня еда», она шагнула в сторону и принялась щипать траву. Постепенно табун забыл о недавнем ужасе и потянулся за новой Старшей Матерью, возвращаясь к обычной жизни.