Четвертый брак черной вдовы
Шрифт:
— Убеждена, что все и правда неспроста, — ответила ему Катарина со смехом. — Но добрые дела потому и вознаграждаются, что ты о них забываешь. Помнишь Писание? Пусть правая твоя рука не знает, что творит левая.
— Возможно, ты и права, — взгляд Хоэля затуманился. — Только бы это не кончилось.
— Это не кончится до самой смерти, — пообещала ему Катарина, обвивая его шею руками и целуя его щеки, глаза, губы. — Потому что только смерть мы не сможем победить, а с остальным справимся. Но не надо грустных мыслей. Не теперь, когда мы так счастливы.
28.
Смертельные
После памятного слушанья, мачеха не появлялась, но каждую неделю присылала Катарине короткие записки о том, как идут дела в замке дель Астра, передавала приветы и добрые пожелания от Фабиана и Фелисаны. Катарина не слишком этому верила, но прочитывала все письма и даже иногда отвечала — по две строчки, по три, сообщая ничего не значащие новости, желая доброго здоровья всей семье.
Но однажды среди утренних писем она обнаружила записку от сводной сестры. Написанная второпях, на смятой бумаге, она пестрела расплывчатыми кляксами, подозрительно похожими на капавшие слезы. В записке Фелисана умоляла Катарину прийти в портик Аглавры, чтобы поговорить. «Это важно, пожалуйста! — писала она. — Меня хотят отправить в монастырь! Помоги! Только сохрани все в тайне!».
Катарина перечитала записку трижды. Неужели, донна Флоренсия решила-таки отправить дочь в монастырь? У Фелисаны отвратительный нрав, и красотой она не отличается, но разве это повод, чтобы наказывать девушку так жестоко?
После смерти второго мужа Катарина тоже подумывала принять монашеский постриг, но тогда горе говорило за нее, а у Фелисаны не было никакого горя, да и желания уходить от мира тоже нет.
Поразмыслив, Катарина решила встретиться с сестрой и сказал об этом Хоэлю. Тот передернул плечами, но возражать не стал, заметив, что с трудом верит этой записке и, скорее всего, девица опять начнет выклянчивать деньги.
До портика Аглавры было недалеко, возле городского парка, где обычно встречались влюбленные — в сумерках, тайно, а нем портик, обычно, пустовал. Катарина решила отправиться туда пешком. Погода была чудесная, а прогулка обещала быть еще чудесней. Пройдя берегом пруда, Катарина остановилась возле белых колонн и оглянулась. Фелисана написала, что будет ждать ее здесь. Может, она внутри? Спасается от солнца?
В портике ее и в самом деле ждали. Но не Фелисана.
Катарина остановилась, как вкопанная, обнаружив Фабиана, наслаждавшегося тенью и прохладой. Он сидел на мраморной скамейке и встретил Катарину довольной улыбкой.
— Как хорошо, что ты пришла, сестренка, — сказал он и подошел, чтобы ее поцеловать.
От поцелуев Катарина уклонилась и строго спросила:
— Встречу мне назначила Фелисана. Где она?
— Чанита? — Фабиан пожал плечами. — Наверное, в замке. Пялится на себя в зеркало или сделала из тряпок куклу, похожую на тебя, и втыкает иглы в сердце.
— Что за грубости ты говоришь?! — возмутилась Катарина.
— Моя сестра тебя ненавидит, — сказал Фабиан, постепенно тесня ее вглубь портика, — моя мать тебя ненавидит, но я — совсем другое дело, Кэт.
— Не понимаю тебя, — Катарина не
— Записку она написала под диктовку матушки, — усмехнулся Фабиан, — и даже посидела над чашкой с луком, чтобы поплакать погорше. И ведь подействовало. Неужели ты так наивна, Кэт, что не видишь, что это — две змеищи? Они только и хотят, что вцепиться в твое состояние.
— Хорошо наговаривать за спиной, — ответила Катарина, делая попытку уйти, но Фабиан преградил ей дорогу.
— Сколько ты будешь прятаться от правды? — он хотел взять Катарину за плечи, но она предостерегающе вскинула руку. — Прости, тогда я был вне себя. Но этому есть причина.
— Нет никакой причины, почему ты должен вести себя так буйно, — Катарина попыталась обойти его. — Просто не вмешивайся в мою жизнь, Фабиан, и дай мне пройти
— Я люблю тебя, всегда любил!
Он рассчитывал поразить Катарину, но женщина только устало опустила ресницы:
— Не говори глупостей, — сказала она.
— Это не глупости, Кэт!
— Ты забыл, что мой брат, и что я замужем?
— Только это тебя останавливает? — спросил он, все же хватая ее за плечи. — Мы не родные по крови, а этот муж — я не верю, что он твой муж по-настоящему! Скажи, что все это — представление, чтобы позлить мою мать! Что ж, шутка удалась! Ты бы знала, как ее перекосило! До замка она еще держалась, а уж там надавала оплеух всем служанкам.
— Насколько помню, ты почему-то тоже покинул зал суда не в лучшем настроении, — Катарина освободилась от его хватки и сделала несколько шагов к выходу из портика, но Фабиан схватил ее за талию и притиснул к колонне.
— Я чуть с ума тогда не сошел, — прошептал он, наклоняясь к женщине.
— Если сейчас меня не отпустишь, получишь пощечину, — пообещала Катарина. — И я скажу о твоем поведении Хоэлю, он
— Твой Хоэль ничего не сможет сделать, — сказал Фабиан с плохо скрываемым злорадством. — Поэтому тебе лучше поискать защиты у другого мужчины.
— У тебя? — холодно усмехнулась Катарина, упираясь ладонями ему в грудь. — Вот уж сомнительно. Пока я не вижу никаких причин, которые могут помешать моему мужу снова подправить тебе нос. Отпусти, Фабиан!
Он отпустил, и донна быстро пошла прочь, поправляя кружевную накидку.
— Можешь не торопиться, — сказал сводный брат вслед. — Матушка уже наверняка накормила твоего конюха особыми пирожными — «с любовью от семейства Кардона». Твой четвертый муж отправиться следом за первыми двумя и за Анджело К ангелам! Если таких, как Доминго, допустят в рай.
— Что ты сказал? — Катарина остановилась и обернулась, холодея от дурных предчувствий.
— Ты не расслышала? — Фабиан, довольный, что смог произвести впечатление, подошел к ней нарочито медленно. — Неужели ты не поняла, Кэт, что твои мужья умирали не сами по себе? Это были не несчастные случаи — это были убийства.