Четвертый брак черной вдовы
Шрифт:
Дон Тадео пытался вырваться, но когда герцог схватил его за горло, попытки сопротивления прекратил.
Горожане наблюдали это возмутительное зрелище и гадали — что же произошло?
Кто-то предположил, что герцог узнал о связи жены с доном Тадео (ведь ни для кого не секрет, что де Лара был влюблен в Черную вдову, как мальчишка), а кто-то вспомнил, что видел врача — дона Адальберто, который бежал к дому герцогской четы. Тут же было придумано, что Катарина понесла от дона Тадео (а может, уже и
Кто-то запоздало предложил позвать городскую стражу, но к тому времени герцог уже заволок де Лара в свой дом и плотно закрыл дверь.
— Что вы себе позволяете?! — возмутился дон Тадео, когда Хоэль втолкнул его в спальню Катарины.
Ответом ему был удар в живот, и дон Тадео рухнул, как подкошенный.
Лусия бросилась к нему на помощь, но Хоэль предостерегающе поднял указательный палец, и она остановилась, размазывая по лицу слезы.
— Нет необходимости в такой жестокости, — сказал врач, помогая дону Тадео подняться и сесть на стул.
— Есть необходимость побыстрее узнать о яде, — процедил сквозь зубы Хоэль. — Чем ты отравил мою жену, трус?! Отвечай, или я придушу тебя прямо здесь.
— Отравил?! — дон Тадео только сейчас увидел Катарину, лежавшую в постели.
Благородная донна наблюдала за происходящим с безмятежной улыбкой, и сказала, обращаясь к нему:
— Дон Тадео, а вы-то почему весь перемазались в крови? Или тоже убивали барашков?
— Каких барашков?.. — переспросил он потрясенно, даже забыв о своей собственной боли.
— Все говорят о том, что будут убивать бедных ягнят, — пожаловалась ему Катарина. Щеки ее горели, как алые розы, глаза блестели и казались темными, как агат. Пожалуй, она никогда не была так красива — страшной, мучительной красотой, смертельной красотой
— Не беспокойся, донья, мы не станем никого убивать, — заверил ее Хоэль, делая шаг к дону Тадео, — сейчас один трус расскажет нам, что он подсыпал в конфеты
— Что?! — завопил дон Тадео. — Вы с ума все сошли?! Что с Катариной?
— Объясняю, для непонятливых, — Хоэль надвинулся на него. — Ты передал конфеты для моей жены, в подарок. Они оказались отравлены. Или ты сейчас же говоришь врачу название яда, или я сейчас же скормлю эту последнюю конфету тебе.
— Какие конфеты?! Я ничего не передавал!
— Вот как? — Хоэль оглянулся на Лусию.
Та побледнела, глаза ее расширились:
— Но мне сказали — это от вас — пролепетала она. — Конфеты, окропленные святой водой, чтобы освободить Катарину от злых чар
— От меня?! — изумился дон Тадео. — Я ничего не отправлял!
— Человек — сказала Лусия растерянно. — Хромой он напомнил мне о нашем с вами разговоре в беседке и сказал, что раз я обещала вам помогать Боже! — она ахнула, схватившись
— Я никого не отправлял, — дон Тадео взглянул на Катарину. — Клянусь! Я не причинил бы ей зла! Никогда!..
— Время идет, — нетерпеливо напомнил врач. — Нам надо распознать яд, прикажите, чтобы привели молочного ягненка
— Дайте сюда! — Хоэль вдруг схватил оставшуюся конфету и сунул себе в рот.
Тут вскрикнули уже все четверо — Лусия, Агапита, дон Тадео и врач, а Катарина снова заговорила о милосердии к барашкам.
Врач бросился к ней, а остальные смотрели на Хоэля, как на безумца.
— По вкусу — шоколад, ликер и вишня, — ответил он, растирая языком конфету. — Я ничего особенного не чувствую. Только что ликер немного водянистый, не такой крепкий, как обычно бывает.
— Святой Дамиан! — ахнул врач. — Галлюцинации, лихорадка, яд без вкуса и запаха — скорее всего, ее отравили водой Тефаны.
— Что за вода, говорите прямо, — потребовал Хоэль.
— И скорее всего, яд добавили в ликер, — врач снова принялся осматривать разрезанную конфету. — Да, начинка не такая яркая, как положено быть вишневому ликеру Но что же вы наделали, добрый дон?! Теперь вы тоже отравлены!
— Спасайте мою жену, а за меня не беспокойтесь, — отрезал Хоэль. — Если это яд, дайте ей скорее противоядие.
Но врач бессильно развел руками:
— У меня нет антидота, чтобы спасти вас
— Что значит — нет? — Хоэль схватил его за грудки и встряхнул. — Ты лекарь или как?!
Агапита взвизгнула, дон Тадео попытался помешать, но Хоэль играючи оттолкнул его, отчего он рухнул обратно на стул, едва не свалившись на пол. Только врач даже не изменился в лице, глядя высокомерно:
— Считаете, если убьете меня, донне станет легче? Сомневаюсь.
Опомнившись, Хоэль отпустил его, а врач продолжал:
— Вода Тефаны или «Манна святого Николая из Бар» — придумка наших итальянских соседей. Страшный яд, шесть капель — уже смертельная доза. А донна Катарина приняла, как я думаю, гораздо больше шести капель. Удивительно, что она еще жива
— Где достать противоядие?! — заорал Хоэль.
Катарина тут же начала пенять ему, что повышать голос неприлично.
— Да, прости, милая, — сказал Хоэль покаянно и посмотрел на врача свирепо и зло.
— Только у королевского лекаря, — ответил тот с достоинством. — Это очень редкое снадобье, его умеют изготавливать лишь в столице. Я тут бессилен.
— В столице? — Хоэль хмыкнул. — Значит, я его принесу. Сиди здесь и смотри за моей женой.
— Но до столицы три дня пути, а донна Катарина едва ли переживет сегодняшнюю ночь, — сказал врач тихо, и Лусия заплакала, спрятав лицо в ладони.