Четыре палки в колесо
Шрифт:
Я могла бы поехать в Нью-Йорк или Вегас с Лулой и Салли, и никто бы нас не заметил. В Атлантик-Сити это все равно, что пытаться смешаться с Зигфридом, Роем и их пятью белыми тиграми (знаменитые иллюзионисты, выступавшие в Вегасе в казино «Мираж» с белыми тиграми – Прим.пер.)
Мы ступили на пол, четверо в ряд, позволив шуму обрушиться на нас, вбирая все скопом… зеркальные потолки, трехмерные покрытия, горящие лампы, людской водоворот суетящейся толпы. Мы шли по залу, и старики жались к стенкам, боссы молча поворачивались в нашу строну, официанты
Я ведь знаю, как проводить операцию под прикрытием, верно?
– Здорово, что я получила вчера пенсионный чек, - воодушевилась Бабуля, кося глазом на автоматы. – Чую, мне повезет.
– Выбирай себе отраву, - обратилась Лула к Салли.
– «Блэкджек»!
И они все разбежались.
– Следите во все глаза за Максин, - послала я указание их удаляющимся спинам.
Я погуляла по залу около часа, потеряла сорок долларов, но получила бесплатно пиво на пять долларов. На Максин я не натолкнулась, что неудивительно. Я нашла место, где был хороший обзор, и уселась понаблюдать за народом.
В одиннадцать тридцать заявилась Бабуля и упала рядом со мной.
– Выиграла двадцать баксов на первом автомате, а потом он сдурел, - поделилась она. – И пошли подряд сплошные неудачи.
– Какие-нибудь деньги остались?
– Ничего. Ну, не все пропало даром. Я встретила настоящего красавчика. Он подцепил меня у двухдолларового автомата для игры в покер, так что, знаешь ли, он не какой-то там скупердяй.
Я подняла брови.
– Тебе надо было со мной остаться. Я могла бы тебя тоже пристроить.
Черт возьми.
Небольшого росточка, белый как лунь мужичок подошел к нам.
– Вот ваш «Манхэттен», - обратился он к Бабуле, подавая напиток. – А это кто? – спросил он, поворачиваясь ко мне. – Должно быть, ваша внучка.
– Это Гарри Уикер, - пояснила мне Бабуля. – Гарри из Мерсервилля, и ему сегодня тоже чертовски не везет.
– Мне всегда чертовски не везет, - произнес Гарри. – Всю жизнь чертовы неудачи. Был дважды женат, и обе жены умерли. В прошлом году дважды делал шунтирование, и сейчас снова что-то там барахлит. Я прямо чувствую это. А на это взгляните. Видите, на носу шелушится кусок? Рак кожи. Собираюсь вырезать на следующей неделе.
– Гарри приехал на автобусе, - добавила Бабуля.
– Проблемы с простатой, - опять пояснил Гарри. – Мне требуется автобус с туалетом.
– Он взглянул на часы. – Пора идти. Через полчаса отходит автобус. Не хочу пропустить.
Бабуля смотрела ему вслед:
– Что думаешь? Он живчик, да? Ну, само собой, не навечно.
Притащились усталые Лула и Салли и шлепнулись рядом со мной на диванчик.
– Стрельбу не слышала, потому решила, что никто не нашел Максин, - заявила Лула.
– Максин не дура, - проворчал Салли. –
Я взглянула на него:
– Что, неспокойная ночь?
– Ободрали дочиста. Придется на этой неделе носить собственные ногти, на накладные не хватит.
– Могу тебе сделать маникюр, - предложила Лула. – По части ногтей я мастер. Видишь эти пальмочки на моих ногтях? Сама их сделала.
– Постойте, - произнесла я, поднимаясь на ноги. – Посмотрите-ка вон на ту женщину в бирюзовых брюках за столиком для игры в кости. Ту, что с желтыми волосами…
Сейчас женщина была ко мне спиной, но за минуту до этого она повернулась, и я хорошо рассмотрела ее лицо. А выглядела она очень похожей на Максин.
Я направилась в ее сторону, когда она повернулась снова и прямо уставилась на меня. Мы мгновенно узнали друг друга. Она развернулась и исчезла в кучке людей у дальнего конца стола.
– Я ее вижу, - заявила Лула, на шаг отстающая от меня. – Не теряй из виду!
Но из виду я уже потеряла. В зале было тесно, а Максин не была одета в красные блестки, как Лула. Максин смешалась с толпой.
– Я ее засекла, - завопила Бабуля. – Она пробирается к променаду.
Бабуля вскарабкалась на карточный столик и стояла там, широко расставив ноги, обутые в кеды. Крупье было попытался стащить ее, но она заехала ему по башке сумкой.
– Веди себя прилично, - заявила она крупье. – Я сюда забралась, чтобы лучше видно было. А то из-за остеопороза у меня усадка роста. Ни черта не видать.
Я сорвалась с места и побежала к выходу в променад, лавируя между группами игроков и пытаясь ни на кого не наскочить. Через две секунды я выбежала из игрового зала в широкий коридор, ведущий к двери. Я уловила видение копны соломенных волос впереди, хвост мелькнул за стеклянными двойными дверями. Я расталкивала людей, вопя при этом «Простите». Дышать было тяжело. Слишком много пончиков, слишком мало физических упражнений.
Наконец проскочила в двери и увидела впереди Максин, улепетывавшую со всех ног.
Максин резко свернула с променада в сторону улицы. Я повторила тот же маневр в точности тогда, когда хлопнула дверца какой-то машины, и завелся мотор. Я ринулась к той машине, добежала до нее, но раздался только визг шин, и машина уехала. Раз уж Максин нигде не было видно, я сделала вывод, что и Максин уехала тоже.
Приполз Салли и согнулся пополам, переводя дыхание.
– Ну, все, я готов, мужик. Из-за этих гребанных каблуков.
Тут в него врезалась Лула с воплями:
– Ой, плохо с сердцем, ой, помогите.
Мы все топтались на месте, переводя дыхание, когда прибежала Бабуля и поинтересовалась:
– Что случилось? Что я пропустила? Где она?
– Сбежала, - ответила я.
– Черт!
Из подворотни к нам вышли трое парней. На вид им было лет девятнадцать, носили они мешковатые штаны и незашнурованные ботинки.
– Эй, мамаша, - обратился один. – Что случилось?
– Отвали, - произнес Салли.