Чингисхан. История завоевателя Мира
Шрифт:
Первоначальным местом их обитания был Китай, где они пользовались властью и влиянием. В силу каких-то непреодолимых обстоятельств они были выдворены из своей страны и вынуждены отправиться в изгнание, подвергая себя опасностям и перенося тяготы путешествия. Своего князя и вождя они называют гурхан, т.е. хан ханов. Когда он [966] покинул Китай /67/, его сопровождали 80 человек из числа членов его семьи и свиты [967] , однако согласно другому сказанию, у него было много последователей [968] . Когда они достигли страны киргизов, они напали на племена, обитающие в тех краях, которые, в свою очередь, досаждали китаям. Оттуда они отправились дальше и шли, пока не достигли Эмиля, где они построили город, следы которого сохраняются и по сию пору. Здесь вокруг гурхана собралось великое множество тюрков и племен, и наконец их число достигло сорока тысяч семей. Но здесь они также не могли оставаться и поэтому отправились дальше, пока не пришли в область Баласакун, который монголы теперь называют Гузбалык [969] . Правителем той страны был человек, который вел свой род от Афрасиаба, но не имел никакой силы или влияния. Карлыки [970] и тюрки-канглы, жившие в тех краях, перестали ему подчиняться и часто досаждали ему набегами на его сторонников и на его скот и занимаясь грабежами. И этот человек, который был правителем, не был способен сдерживать их или отражать их набеги. Услыхав о появлении гурхана и его последователей и об их великой численности, он отправил к нему гонцов, чтобы сообщить ему о своем бессилии и о могуществе и злобности канглы и карлуков и прибыть в его столицу, чтобы он мог передать ему власть надо всем его государством и тем самым освободить себя от забот этого мира. Гурхан проследовал в Баласакун и взошел на трон /88/, и это ничего ему не стоило. От потомка Афрасиаба он заимствовал титула хана, а ему дал имя илиг-*туркмен [971] .
966
Т.
967
Дословно «восемьдесят человек из его племени и его свиты». Смысл этих слов не вполне ясен. Они могут означать как «восемьдесят последователей, представителей его племени и других племен», так и «восемьдесят последователей из его племени и (помимо этого) из других племен». Первая версия кажется более правдоподобной, поскольку число «восемьдесят», скорее всего, относится ко всей его свите, а не к какой-то ее части. Однако такой вывод нельзя считать окончательным. Вторая версия предполагает существование других последователей помимо восьмидесяти соплеменников, и, следовательно, общее их число возрастает до двух сотен, как утверждается в Liao Shih (Wittfogel and Feng, op. cit., 631, n. 16).
968
«Две версии, которые приводит Джувейни, кажутся взаимоисключающими. Однако обе кажутся логичными, если взглянуть на китайский источник, в котором утверждается, Е-лю Та-ши достиг Ко-туна с небольшим отрядом своих сторонников, и за время его пребывания в северном лагере к этому ядру примкнули многочисленные новые войска. Вскоре у него было уже «десять тысяч боевых лошадей»... Версии Джувейни, на первый взгляд противоречивые, возможно, относятся к двум различным периодам военной карьеры Е-лю Та-ши, которые мусульманский историк, писавший через сто лет после этих событий, не сумел различить» (Loc. cit., n. 17).
969
?Z BALY? вместо ?R BALY? в тексте. Это название уже использовалось в форме Кузбалык. См. стр. 38 и прим. 21. В китайском источнике мы находим более ранний вариант этого названия — Quz-Ordu. См. Wittfogel and Feng, op. cit., 538.
970
QRLY?. Обычное название — «карлуки» (QRL?),
971
AYLK TRKMAN вместо AYLK TRKAN текста, согласно предположение Бартольда. См. прим. 741 к [I] ч. 2. Возможно, эту фразу следует читать таким образом: ilig-i-Turkan — «илиг тюрков». См. Marquart, Uber das Volkstum der Komanen, 164.
После этого он направил шихне во все области от Кам-Кемчика [972] до Барсхана [973] и от Тараза до Яфинча [974] . Когда прошло некоторое время, и его народ стал благоденствовать, а скот разжирел, он покорил канглы и, послав войска в Кашгар и Хотан, завоевал также и те области. После этого он отправил армию в страну киргизов, чтобы отомстить за то, как они с ним обошлись. Он также завоевал Бешбалык и оттуда послал войско в Фергану и Трансоксанию, и эти страны также покорились ему, а султаны Трансоксании, которые были предками султана Усмана, признали его своим повелителем. После того как он одержал эти победы, и его войско воодушевилось ими, и число его конников и лошадей умножилось, он послал Ербуза, который был его главнокомандующим, в Хорезм, где он разграбил селения и устроил великую резню. Атзиз, хорезмшах, направил к нему посланника, согласился подчиниться гурхану и платить ему дань в размере трех тысяч золотых динаров, которые он после этого выплачивал каждый год товарами или скотом. Заключив мир на этих условиях, Ербуз вернулся домой. Вскоре после этого гурхан умер, и на трон взошла его жена Куянг [975] , которая стала его наследницей и начала отдавать приказания. Весь /89/ народ подчинялся ей, пока ей не овладело чувственное желание и она не была убита с тем, кто был связан с ней и был ее сообщником [976] . Преемником гурхана был избран один из двух его братьев [977] , которые были еще живы. Другой брат пытался захватить королевство, и был устранен. Другой брат укрепил свое положение, назначив каждому должность и повсюду разослав шихне.
972
T.e. верховьев Енисея. См. прим. 166 к [VIII] ч. 1.
973
BARS XAN вместо BARSRHAN текста. Вероятно, Верхний Барс-хан, располагавшийся к югу от Иссык-Куля, «скорее всего, неподалеку от современного Пржевальска (Караколя)». См. Minorsky, Hudud, 292-3.
974
YAFNC вместо YAMNH текста. Согласно Кашгари, «город вблизи Или» (III, 375), а также название реки (I, 59), который Минорский (op. cit., 276) склонен отождествлять с Кара-Талом, впадающим в оз. Балхаш севернее Или.
975
KWYNK. T?a-pu-yen (1144-1150), носившая почетный титул императрицы Кан-тьен, носившей титул Hsien-ch’ing. См. Wittfogel and Feng, op. cit., 621, 643. Куянг, скорее всего, идентично монгольскому слову guyang, от китайского kuo-wang (prince de royaume). См. Pelliot-Hambis, Campagnes, 221, 362-4.
976
Здесь Джувейни спутал вдову Е-лю Та-ши с его дочерью Пу-су-ван, о которой см. прим. 744 к [I] ч. 2. Ее любовником был ее зять Сяо Пу-ку-чи. См. Wittfogel and Feng, op. cit., 646.
977
Эти два брата в действительности, скорее всего, были сыновьями императора Йи-Ли (1151-1163), который, согласно Ляо-ши, оставил указание о том, что ему должна наследовать его младшая сестра, поскольку его сын, т. е., очевидно, его старший сын, еще не вышел из нежного возраста. Однако после смерти Пу-су-ван на трон взошел младший сын И-ли. Из рассказа Джувейни следует, что старший брат предпринял попытку отстоять свои права. См. Wittfogel and Feng, op. cit., 644. Младшего брата звали Чи-лу-ку, и он был последним гур-ханом (1178-1211).
Когда Атзиза сменил его сын Текиш, последний продолжал платить установленный размер дани и всячески пытался угодить гурхану. Когда он лежал на смертном одре, он наказал своим сыновьям не идти против гурхана и не нарушать соглашения, которое было достигнуто, поскольку «он есть великая стеной, за которой находятся ужасные враги» [978] .
Когда на трон взошел султан Мухаммед, он некоторое время продолжал платить дань, и ничто не омрачало их дружбу. Так, когда Шихаб ад-Дин из Гура напал на султана, гурхан послал ему на помощь силы, насчитывающие десять тысяч человек Они вступили в сражение у Андхуда, и гурийское войско было обращено в бегство. Однако тщеславие султана было так велико, что он и Повелителя Планет почитал меньше своего балдахина, и он не желал больше платить подушную подать и дань султану. Он задолжал выплаты за два или три года и не торопился выполнять свои обязательства. В конце концов, гурхан прислал к нему Махмуда Таи [979] , своего главного везира, чтобы потребовать у него все, что ему причиталось. Когда тот прибыл в Хорезм, привезя с собой довольно резко написанное послание, султан готовился к походу против кифчаков и не хотел давать грубый ответ и тем самым нарушать приказ своего отца. Тем более что он должен был на некоторое время покинуть свое королевство, и было бы нежелательно, чтобы хитаи воспользовались этой возможностью и совершили нападение. С другой стороны, он считал позором мириться со своим положение данника. Таким образом, в своем ответе он не сказал ни доброго, ни злого и поручил улаживание /90/ этого дела своей матери, Теркен-хатун, а сам отбыл.
978
См. стр. 243.
979
Ср. с именем Оз-бек Тай (ii, 414). Тай (TAY) могло означать либо — «дядя со стороны матери» (Houtsma, Glossar, 83) либо «жеребенок» (ibid); второе слова часто встречается в составных именах.
Теркен-хатун приказала принять посланников гурхана с великими почестями. Она обошлась с ними очень любезно и полностью выплатила дань за тот год. Она также нескольких вельмож своего двора проводить Махмуда Таи к гурхану и извиниться за задержку платежа и подтвердила, что султан все еще считал себя связанным обязательствами подчинения и покорности. Тем не менее Махмуд Тай заметил тщеславие и неповиновение султана, и увидел, что его натура была такова, что он считал свое положение слишком высоким, чтобы унижаться и пресмыкаться перед кем-либо из смертных или мириться с чем-либо; он всех монархов мира считал своими слугами, более того, он саму Фортуну считал своей служанкой.
В бою я разъяренный лев, и дротики — мои клыки, а мечи — когти. Время — мой раб, а Щедрость — моя пленница, земля — мое жилище, а люди на ней — мои гости.Махмуд Тай изложил все эти обстоятельства гурхану и сказал: «Султан неискренен и более не заплатит дань», гурхан, со своей стороны, не оказал посланникам султана особых почестей и не уделил им большого внимания.
Когда султан с триумфом вернулся из похода против кифчаков в Хорезм, столицу своего королевства, он начал строить планы завоевания Трансоксании, направив
А на востоке эмиры гурхана также стали дышать воздухом мятежа. В то время Кучлук /91/ находился при гурхане и не мог, как он того желал, открыто пойти против него. Когда он услыхал о том, что удача изменила ему и королевство его зашаталось, он стал просить разрешения вернуться и собрать разрозненные остатки его войск, рассеянные повсюду, чтобы прийти ему на помощь. Эта отговорка пришлась по нраву гурхану, и он поверил его словам, которые исходили из источника лжи и из глубин неправедности. Он одарил его парадными одеждами и пожаловал ему титул Кучлук-хана [980] . Когда он уехал, гурхан пожалел, что отпустил его —
980
См. стр. 41.
Он послал за местными правителями, которые были его эмирами и доверенными лицами, такими как Усман и другие. А султан Усман просил в жены дочь гурхана и получил отказ. Поэтому он был преисполнен обиды на него и не подчинился приказанию явиться. Вместо того он отправил посыльного к султану Мухаммеду, чтобы заявить ему о своей верности. Он также прочел хутбу и отчеканил монеты в Самарканде в честь султана и открыто восстал против гурхана. Когда известие об этом дошли до последнего, он собрал тридцать тысяч человек и послал их войной на султана Усмана. Он вновь завоевал Самарканд, но не велел причинять ему большого вреда, поскольку считал его своим сокровищем. Но когда Кучлук собрал силы в более отдаленных областях и стал нападать на его земли и разорять их, он отвел свои войска от Самарканда, чтобы дать ему отпор, и послал их против него. Узнав о смуте, устроенной Кучлуком, и о том, что гурхан послал свои войска, чтобы разбить и изгнать его, султан воспользовался этой возможностью и отправился в Самарканд. Султан султанов вышел встретить его и передал королевство Самарканд в его руки. Оттуда они вместе выступили против гурхана и наконец пришли к Таразу, где находился Тайнгу с огромной армией. Он также собрал свое войско и вышел, чтобы вступить в бой. Когда два войска стали друг против друга, обе стороны перешли в наступление, и правое крыло каждой армии смяло противостоящее ему левое крыло неприятеля, после чего обе стороны отвели войска. Вслед за этим армия гурхана отступила, а Таянгу был взят в плен, и султан также отступил. Когда они ушли, войско китаев стало чинить грабежи и убийства и разорение в городах и деревнях и среди крестьян. Когда китаи появились перед Баласакуном, жители города, которые решили, что это край должен быть завоеван султаном, отказались впустить их; более того, они вступили с ними в бой и отчаянно сражались в течение шестнадцати дней, думая, что султан преследует их по пятам. Махмуд Тай и эмиры пытались договориться с ними и увещевали их, но они им так и не поверили. Наконец войско китаев, которое располагалось по всем сторонам, открытое для нападения, было собрано вместе, после чего они погнали слонов, которых захватили у султана, на городские ворота и разрушили их. После этого их войска, подошедшие со всех сторон, вступили в город, где они взяли в руки мечи и не пощадили никого. Три дня и три ночи они избивали жителей, и среди убитых было насчитано сорок семь тысяч знатных горожан, а войско гурхана воодушевилось от огромного количества добычи. А сокровищницы хана в то время опустели, частью из-за воровства, а частью после уплаты жалований и вознаграждений, и Махмуд Тай, опасаясь, что алчный взгляд мог упасть на его собственные богатства, которые превосходили сокровища Каруна, предложил, вновь собрать денег для тайной казны, которую войско захватило у Кучлука. Но когда эмиры услыхали об этом намерении, они стали упираться и разволновались, и стали дышать воздухом независимости и мятежа. Тем временем Кучлук вновь приготовился действовать, и когда он услыхал, что гурхан был разъединен со своей армией, /93/ что города и деревни страдали от притеснения, а большая часть войска отдалилась от него, он вновь воспользовался представившейся возможностью и, обрушившись на них, как молния из тучи, захватил их врасплох. И сказал Господь Всемогущий: «Разве ты не видел, что мы послали диаволов против неверных, чтобы они их усиленно подстрекали?» [981] Все его войско рассеялось и было далеко, и поскольку у него не было иного выбора, он предпринял попытку засвидетельствовать ему свое почтение и был готов унизиться перед ним; но Кучлук не допустил этого и оказал ему почтение, отнесясь к нему как к своему отцу и пощадив его чувства. А гурхан сосватал для себя дочь одного могущественного эмира, которая своей красотой вызывали зависть у Венеры и Юпитера. Когда он стал подчиняться Кучлуку, последний забрал у него ту девушку для себя. Спустя год или два гурхан скончался [982] , и ветер той династии утих после того, как она благополучно и счастливо правила в течение трех карнов и пяти лет [983] , в течение которых никакая беда не коснулась подола их удачи. Но когда пришло время ее упадка и заката, тот, кто был узником в темнице, стал повелителем хана того народа, а гурхан получил могилу вместо жилища, и весь его народ пришел в смятение и отчаяние.
981
Коран, XIX, 86.
982
Чи-лу-ку был низложен Кучлуком в 1211 г. и умер в 1213-м. Wittfogel and Feng, op. cit., 652 и 653.
983
В списке D si qarn va panj sal. В тексте, как и в списке A, si qarn navad va panj sal, т. е., вероятно, «три карна (= девяносто) и пять лет». У Рашид ад-Дина (Березин, XV, 80) мы видим ту же форму, что и в списке D. Смирнова дает перевод «триста пять лет», вероятно, основываясь на современном значении слова qarn — «столетие». Об использовании слова qarn в значении «тридцатилетний период» см. Minovi and Minorsky, Nasir al-Din Tusi on Finance, 760, 772. В действительности эта династия (1124-1213) правила даже менее 95 лет — 89 солнечных лет, или 92 лунных года.
И сказал Господь Всемогущий: «[Их наказание] подобно наказанию, которому подвергся род Фир’ауна и те, что жили до них. Они отринули знамения своего Господа, и Мы погубили их за грехи и потопили род Фир’ауна. И все они были нечестивцами» [984] .
984
Коран, VIII, 56 (перевод М.-Н. Османова, Коран, VIII, 54).
[XI] / 94 / О ПОСЛЕДНИХ СОБЫТИЯХ В ЖИЗНИ СУЛТАНА МУХАММЕДА, О КОТОРЫХ СОХРАНИЛАСЬ ДОБРАЯ ПАМЯТЬ, И О РАССТРОЙСТВЕ ЕГО ДЕЛ
Когда в его гороскопе [власть] от восходящей звезды Удачи переходит к Анарете [985] , означающей Бедствие, тогда солнце людского процветания, которое до того продевало голову в ворот восточного горизонта блаженства, склоняется к закату разочарования и сулящему несчастья западу, и нижняя точка пересечения орбит — точка дурного предзнаменования — становится причиной [986] его несчастья. И пусть он будет одарен избытком проницательности и сверхвеликой мудростью и будет украден опытом всей своей жизни среди людей, тем не менее каждое суждение, которое он высказывает, и каждое дело, за которое берется, становится источником зла и причиной смятения в его душе и мыслях, а каждое завершение, которого он ожидает, приводит к бедам и лишениям, так что и благоприятные планеты [987] становятся бессильны против могущества неблагоприятных [988] , и свет его блестящего ума, который сверкал подобно луне в Море Темноты, прячется за покровом затмения и за завесой изумления и окутан туманом смущения, и кремень его желаний не высекает искр, и способы спасения сокрыты от него, и он теряет из виду ту цель, к которой ведет тропа добродетели, и покров безразличия опускается на его сердце и его глаза, так что все его действия не приводят ни к чему, кроме разочарования в его благом деле. И сказал Господь Всемогущий: «А когда Аллах пожелает людям зла, то нет возможности отвратить это, нету них помимо Него заступника» [989] .
985
jirm-i-qati: планета, которая приносит смерть, Анарета (иск. греч.), или Абциссор, у европейских астрологов. Этот и два других астрологических пассажа (стр. 374-375 и 567-568) были любезно проверены проф. Нейгебауером (O. Neugebauer) из Института специальных исследований (Institute of Advanced Study) в Принстоне и проф. Э. С. Кеннеди (E. S. Kennedy) из Американского университета в Бейруте.
986
ra’s: букв. «голова», т. е. «верхняя точка пересечения орбит». Верхняя и нижняя точки — caput draconis и cauda draconis, в которых пересекаются орбиты Луны и Солнца, в то время как оба светила находятся вблизи этих точек Только тогда становится возможным затмение.
987
Юпитер и Венера.
988
Сатурн и Марс.
989
Коран, XIII, 12.