Чингисхан. История завоевателя Мира
Шрифт:
А в Газни кади и два брата, Рази аль-Мульк и Умдат аль-Мульк, стали хозяевами Тирмиза [1313] и договорились сделать Рази аль-Мулька правителем Газни. Тем временем бессчетное число халаджей и туркменов нахлынуло из Хорасана и Трансоксании /195/, и они собрались все вместе в Пешаваре, а их предводителем был Саиф ад-Дин Игхрак-мелик. Рази аль-Мульк пожелал напасть на них и разбить их, а потом стать господином Индии. Он собрал войско и отправился в Пешавар, чтобы вступить с ними в бой, но туркмены и халаджи разбили его и умертвили его и большую часть его войска.
1313
Здесь, должно быть, ошибка. В занятии ими Тирмиза (Термеза), расположенного на северном берегу реки Окс, не было бы никакого смысла.
Поскольку его брат Умдат аль-Мульк находился в Газни, Азам-Мелик, сын Имад ад-Дина из Балха, и Мелик-Шир, правитель Кабула, отправились туда с войском собравшихся вокруг них гурийцев и осадил его в крепости в центре города; во время боя они использовали баллисты и по истечении сорока дней заняли цитадель.
Тем временем султан Джелал ад-Дин, бежавший из Хорасана от монголов, достиг крепости Куджуран
С этими силами султан проследовал в Парван [1314] , который /196/ лежит на границе Бамиана, где пересекается много дорог и где он надеялся узнать о происходящих событиях. Тем временем около десяти или двенадцать тысяч человек, преследовавших султана, появились перед Газни. Поскольку в городе не было войска, ничто им не препятствовало, и они вошли в город, прежде чем его обитатели узнали об их присутствии. Одни занялись поджогом Пятничной мечети, а другие стали убивать людей, которые попадались им на улицах. Пробыв там один день, они взяли проводника проследовали в Парван, продолжая преследовать султана. Там они вступили в бой. Султан одержал победу, и монгольское войско вернулось к Чингисхану в Талакан.
1314
См. прим. 1050 к [XIV] ч. 2.
После победы султана между халаджами, тюрками и гурийцами, с одной стороны, и хорезмийцами, с другой, возник спор о том, как поделить захваченных в качестве добычи лошадей. Результатом стал разлад в войске султана; и Игхрак-Мелик и Азам-Мелик повернули назад вместе со всеми халаджами, туркменами и гурийцами и направились в Пешавар, а султан проследовал в Газни с оставшимися при нем тюркскими и хорезмийскими войсками.
Покинув султана, Игхрак-Мелик, Азам-Мелик и другие эмиры отправились в Нинграхар [1315] , который был владением Азам-Мелика и где он принял их как гостей, предлагая им освежающие напитки и всевозможное внимание. А Игхрак-Мелик смертельно враждовал с Нух-Джандаром, эмиром-халаджем, у которого были пять или шесть тысяч палаток. И Игхрак-Мелик отправился в Пешавар с двадцатитысячным войском, в то время как Нух-Джандар остался на пастбище в Нинграхаре. Когда Саиф ад-Дина Игхрак-Мелика /197/ отошел от Азам-Мелика на одну стадию, он отправил ему такое послание: «Мы с тобой как отец с сыном. Я отец, а ты — сын. Если ты хочешь угодить мне, не позволяй Нух-Джандару жить на твоей земле и не позволяй ему остаться здесь». Азам-Мелик отвечал так: «Мусульманским армиям не подобает враждовать в такое время, как это». И в сопровождении пятидесяти всадников из числа его военачальников он отправился вслед за ним, чтобы осуществить примирение между ним и Нух-Джандаром. Саиф ад-Дин Игхрак приветствовал его и попросил его присесть и испить с ним вина. Азам-Мелик заговорил о Нух-Джандаре и начал ходатайствовать о нем, но Игхрак не желал слушать. Неожиданно он, пьяный, вскочил на коня и отправился в лагерь Нуха в сопровождении сотни всадников. Нух, думая, что он пришел с добром, вышел к нему со своими сыновьями и почтительно его приветствовал. Игхрак-Мелик был все еще пьян. Он вынул меч, чтобы ударить Нуха, и тут же был схвачен солдатами Нуха, которые разорвали его на куски. Когда известие об этом достигло его лагеря, его люди воскликнули: «Это предательство Азам-Мелика. Они пришел сюда с согласия Нуха, чтобы покончить с Игхрак-Меликом». Думая так, они схватили Азам-Мелика и предали его смерти. После этого они напали на лагерь Нуха и убили его вместе с его сыновьями. И многие были убиты с обеих сторон, и гурийцы также напали на них, и было перебито великое множество народа.
1315
NNGRHAR вместо BKRHAR текста. Нинграхар — это современный округ Джелалабад в Афганистане. См. Minorsky, op. cit., 252-253.
Вскоре после этого их настигли Текечук и Сайид Ала аль-Мульк из Кундуза. Текечук командовал монгольской армией, а Ала аль-Мульк — пехотой наемного войска (cherig) [1316] . Они разбили остатки /198/ армий халаджей, туркменов и гурийцев. Одним словом, эти двадцать или тридцать тысяч халаджей, туркменов и гурийцев, отделившись от султана, рассеялись и менее чем через два или три месяца погибли, перебитые друг другом и войсками Чингисхана, и от них не осталось и следа.
1316
О значении слова cherig см. прим. 232 к [XV] ч. 1.
[XXII] О МАТЕРИ СУЛТАНА ТЕРКЕН-ХАТУН [1317]
Ее род принадлежал к тюркским племенам, называемым канглы [1318] , и Теркен, по причине своего происхождения, покровительствовала тюркам [1319] , которые при ее жизни занимали господствующее положение. Их называли аджами [1320] , и жалость и сочувствие были неведомы их сердцам. Там, где они проходили, от страны оставались руины, и люди искали убежища в своих цитаделях. И в самом деле, именно их бессердечие, жестокость и злоба [1321] привели к падению династии султана.
1317
О ее имени см. прим. 183 к [XI] ч. 1.
1318
Джузджайни (Raverty, 240)
1319
Здесь игра слов — «визуальный» каламбур в оригинале, поскольку и Terken (Tergen), и Turkan (тюрки) имеют написание TRKAN.
1320
См. прим. 776 к [I] ч. 2.
1321
na-paki, дословно «нечистота». Возможно, имеются в виду их языческие верования. Ср. со стихотворением ниже. (В. М.).
Теркен-хатун имела свой собственный отдельный двор и государственных чиновников и имела в своем распоряжении собственные денежные доходы и земельные владения. Тем не менее ее власть распространялась и на султана, его казну, его высших офицеров и чиновников. Она устраивала тайные пирушки, и именно из-за нее были свергнуты многие старые дома. Всякий раз, когда были завоеваны новое королевство или новая страна, и когда правители тех королевств доставлялись в Хорезм как заложники, она приказывала бросить их ночью в реку [1323] , чтобы империи ее сына не угрожали /199/ соперники и чтобы фонтан его власти оставался незамутненным. Она не понимала, что Всемогущий Господь карает не только в этом мире, но знает, как покарать и воздать в мире грядущем.
1322
Из касыды Мутанабби, с некоторыми изменениями (М. К.).
1323
Djila, название Тигра, здесь использовано применительно к реке Окс. См. стр. 228 и прим. 831 к [II] Ч. 2, где название Окс (Jaihun) используется применительно к крупной реке вообще.
Когда султан в своем бегстве переправился через реку у Тирмиза, он послал гонца в Хорезм с приказанием, чтобы его мать с остальным гаремом отправилась в Мазендеран, где бы они могли укрыться в крепостях, расположенных в тех краях. Повинуясь приказу сына, она покинула Хорезм, взяв с собой мальчиков, своих внуков, и женщин. В Хорезме она оставила войска и главных ханов. Перед своим отъездом она приказала бросить в реку Окс всех местных правителей (sahib-tarafan), которые находились в Хорезме как заложники, кроме тех, что не имели королевского звания. Затем с детьми и сокровищами она отправилась в Мазендеран через Дихистан [1324] в сопровождении везира Насир ад-Дина.
1324
См. прим. 747 к [I] ч. 2.
Когда султан прибыл в Мазендеран, он отправил Теркен с остальными женщинами в Лариджан [1325] и Илал [1326] . И когда Субэтэй [1327] , преследуя султана, подошел к Мазендерану, он осадил эти крепости. И ни в один век не случалось такого, чтобы крепость Илал испытывала нехватку воды, поскольку облака, эти водоносы, избавляли ее обитателей от необходимости запасать воду, набирая ее в бочки: дождь своим плачем заставлял гарнизон крепости улыбаться. Но случилось так, что когда [монгольская] армия встала перед крепостью, дождь тоже стал врагом осажденных и, подобно Фортуне, покинул их.
1325
Лариджан в настоящее время является административной единицей района Амоль. Именно здесь, приблизительно в 50 милях (80 км) к северо-востоку от Тегерана, находится гора Дамаванд.
1326
Ilal, в верховьях реки Сари (Tijin), в кантоне Ду-Данга (В. М.).
1327
В других случаях Джувейни говорит, что эти крепости осаждались войсками Джебе. См. Бартольд, Туркестан, 431.
/200/ Через десять или пятнадцать дней воды не осталось, и Теркен-хатун с гаремом и везир Назир ад-Дин были вынуждены выйти из крепости. И в тот самый час, когда они достигли ее основания, своенравный День сбросил покрывало облаков и, связав их одно с другим, заплакал [1328] . И вышло, как в рассказе, где утка говорит рыбе:
1328
«Климат Мазендерана клянут повсюду, он чрезвычайно капризный, и здесь нет естественного разделения на сухой и влажный, холодный и жаркий периоды: в один год дождь идет весь месяц без остановки, а тот же месяц в следующем году может быть совершенно сухим. Хотя здесь и не так сыро, как в Гилане, климат его все же должен быть признан влажным, поскольку здесь не бывает и дня в течение всего года, в который люди могли бы рассчитывать на сухую погоду» (Rabino, Mazandaran and Astarabad, 9).