Чингисхан. История завоевателя Мира

Джувейни Ата-Мелик

Не позволяй другим того, чего не позволяешь себе.

Много богатств и ценностей было унесено из сокровищницы мелика Ашрафа, и вдвое больше того получено от состоятельных горожан. И казна султана пополнилась благодаря этим деньгам и драгоценностям, и солдаты были довольны добычей.

Секретарь Нур ад-Дин [1256] написал фатнама, вот ее текст.

Текст фатнама

1256

Т. е. Насави, биограф султана Джелал ад-Дина.

Хвала и благодарение Создателю (да славится Его высочайшее имя!), который даровал победу нашему упрочивающему веру делу и нашим усиливающим империю знаменам, укрепил нас и помог нам в наших августейших предприятиях и благих начинаниях. В один миг целая страна перешла во владение и подчинилась власти слуг нашего дома (да продлит Всевышний его дни навечно!), а в следующий — целая армия стала пленницей нашей мощи и покорилась

нам. И «это — из милости Господа моего, чтобы испытать меня — буду ли я благодарен или неверен» [1257] .

1257

Коран, XXVII, 40.

И потому наши знамена с вышитыми на них знаками триумфа и победы (да благословит их Всевышний!) стали развеваться надо всей землей Армении и в течение восьми месяцев [1258] окружали кольцом город и окрестности Ахлата. Вновь и вновь мы зачитывали врагам нашего дома стихи обещаний и угроз, и раз за разом мы выдвигали перед ними наши требования с предупреждениями и предостережениями, чтобы разъяснить им наши намерения и доказать нашу правоту, чтобы они проницательным оком могли увидеть путь к своему спасению и сойти с дороги, по которой несется ураган нашего гнева и где полыхают молнии нашего неудовольствия, перед которыми не по силам устоять и горе, и бежали бы от ревущих волн ярости нашего победоносного войска к горе Джуди [1259] подчинения и /178/ покорности, и пришли бы к нам, прося прощения, и открыли бы свои ворота. Однако за все это время не было получено никакого ответа на слова молитвы: «О Всевышний, укажи путь моему народу, ибо он незнает», и наши противники с каждым днем все более упорствовали в своих ошибках и заблуждениях —

1258

См. выше, прим. 1185.

1259

В курдской области Бохтан (Бухтан) к югу от оз. Ван. Согласно месопотамскому, а затем и магометанскому преданию, именно на горе Джуди остановился Ноев ковчег.

Чтобы Всевышний мог завершить то, что уже было сделано.

Великое множество воинов из Дияр-Бекра и с берегов Евфрата, из Египта и Сирии, а также из восточных земель, от туркменов и тюркских племен собрались в городе, и всякие люди пришли сюда из разных краев, рассчитывая на силу их оружия, крепость стен и достаточное число самострелов (charkh u navak), баллист, нефти и осадных орудий [1260] . И его башни (buruj) действительно спорили с восьмой сферой (falak-al-buruj), а дно рва проходило [1261] по спине вола — рыбы [1262] . Влияние земли и неба и их следствия соединили руки, совершенствующие укрепления, основания которых были столь же незыблемы, как и законы небес.

1260

jarrba-yi-sagil. Вероятно, какие-то подъемные механизмы. В настоящее время слово jarr-yi-sagil имеет значение «подъемный кран».

1261

ijtiyaz, как в списках C и E, а не ikhbar, как в тексте.

1262

gav-mahi. Мифическое существо, наполовину вол, наполовину рыба, которое, как считалось, держало на своей спине землю.

Безумие гордыни проникло в сердца этих мятежников, так что в них не осталось места для принятия предостережений, а развратные мысли настолько завладели их умом, что они не могли понять слова разума. Наконец в конце джумады I [1263] наши победоносные слуги (да укрепит Всевышний их силы!) получили позволение вступить в бой, и был отдан приказ, чтобы каждый из них освободил место рядом с собой и каждый воин искал пустое пространство впереди. Наша подобная львам свита и наши доблестные слуги, уставшие от бесполезного стояния на месте и давно уже просившие разрешения вступить в битву, три дня и три ночи бились не на жизнь, а на смерть, пытаясь прорваться в город со всех сторон. В воскресенье, 28-го дня месяца джумады I [1264] , на рассвете, когда башни и зубцы стен были усыпаны знаменами и штандартами, как небо звездами /179/, и со всех сторон города раздавались крики и возгласы, враги нашего дома укрылись в крепости посреди города, а наши победоносные слуги (пусть победа никогда не отвернется от них!) занялись сбором добычи и добыванием богатства. И хотя жители Ахлата, ввиду их упорства в заблуждениях, не могли рассчитывать на милость, однако нашим справедливым и великодушным решением мы пощадили их жизни и велели нашим людям воздержаться от грабежей. Облака нашей безграничной милости пролили щедрый дождь на судьбу этих несчастных, и все принялись за свои прежние дела, вознося молитвы за наш победоносный дом (да укрепит Всевышний его основание!).

1263

Апрель 1230 г.

1264

15 апреля 1230 г.

Некоторые из наших врагов, увидав, что дорога бегства закрыта, а ворота нашей всеобъемлющей щедрости

распахнуты, стали приводить оправдания и просить о помиловании, говоря: «Господи наш! Мы обидели самих себя» [1265] . И решением нашего сердца, которое всегда прощает ошибки и дарует счастье, оказать им снисхождение, и мы забыли об их проступках, и в результате этого беспредельного великодушия двери надежды приоткрылись для всех виновных. И сегодня братья мелика Ашфара, Муджир ад-Дин и Таки ад-Дин, а также Изз ад-Дин Ай-Бег, правитель Арзана [1266] , и эмир Аксам [1267] , все они, вместе с Асадом, сыном Абдаллы [1268] , и все чиновники Айюбидов волей-неволей связали себя узами покорности, и в благодарность за свои жизни, которые мы пощадили, и за помилование, которое они получили, они возносят руки к Господу, молясь об увеличении нашей силы и усилении власти и о нашей удаче и благословении.

1265

Коран, VII, 22.

1266

Арзан был хорошо известным княжеством, расположенным к югу от Битлиса. Насави (tr. Houdas, 335) утверждает, что его правителем был Хусам ад-Дин Тогрил. Он был потомком Шамс ад-Даулы Тоган-Раслана Горбатого, о котором см. Minorsky, op. cit., 83.

1267

Не идентифицирован.

1268

Насави (tr. Houdas, 335) называет его Асадом ибн Абдалла аль-Михрани, т. е. он происходил из курдского племени михран.

И этим благословенным поступком великолепная страна была присоединена к государствам, унаследованным и завоеванными нами (да расширит Всевышний их границы!), как рано или поздно государства Сирия и Рум попадут в руки слуг нашего дома (да увековечит его Всевышний и дарует им победу!).

И поскольку эти счастливые события произошли и наши желания, таким образом, были исполнены, мы послали такого-то эмира (да поможет ему Всевышний!) к эмирам, вельможам, садрам, знатным людям, кади, вождям, шейхам, мудрецам, достойным и уважаемым людям, то есть ко всем жителям Хамадана (да пошлет Всевышний ему процветание и порядок в делах его граждан!). Так пусть же все веселятся и радуются знакам этой милости Господа (славен Он и велик!), оказанной нам, и пусть ободрит и воодушевит их этот успех /180/ нашего победоносного дома (да будут его стены крепки, а основание незыблемо!), плоды которого разделят все народы, и пусть к своим обязанностям добавят они молитвы за наше благополучие, если пожелает того Всемогущий Господь.

[XX] О ТОМ, КАК СУЛТАН ПОШЕЛ ВОЙНОЙ НА СУЛТАНА РУМА

После того как султан одержал победу над грузинами — народом, который по причине неприступности их крепостей и несокрушимости их твердынь, величия их богатств и доблести их воинов не знал превратностей судьбы и который могущественные короли и князья Сирии и Рума принимали как равных себе из-за страха перед их неистовством в бою, более того, от которого они бежали, в бессилии и слабости, — весь этот народ склонил шею в покорности ему, и завоевание Ахлата добавилось к этим завоеванием и стало вечерней росой после росы утренней. Страх перед султаном распространился по всему тому краю, и слава о его суровости и жестокости разнеслась повсюду.

Правители Рума и Сирии, следуя примеру Города Мира, и гонцы один за другим прибывали с дарами и приношениями для султана в его великолепный и величественный зал аудиенций. Его дворец вновь стал местом паломничества богатых и знатных, благодаря его справедливости слуги его стали многочисленны, удача повернулась к нему, сокровищницы доверху наполнились, а окружающие земли стали плодоносить. Вот какое четверостишье написал один из поэтов в то время:

О король, мир повинуется твоим желаниям, Строптивая Фортуна стала твоей рабой. И я смиренно жду, когда человечество Украсит твоим именем свои монеты и свою хутбу.

Из Ахлата султан отправился в Малазджирд [1269] , а оттуда — в Хартабирт [1270] , /181/ ощутив некоторую слабость. А султан Эрзерума [1271] в то время был отмечен всяческими милостями в благодарность за помощь, которую он оказал при осаде Ахлата, прислав провиант и скот для убоя [1272] . И он донес, что султан Ала ад-Дин заключил мир с правителями Алеппо и Дамаска, что они вступили в союз против султана и были заняты тем, что собирали свои войска, и что они постоянно угрожали ему, говоря, что, если бы он не доставил султану скот и провиант к воротам Ахлата, тот не смог бы выстоять.

1269

В настоящее время Малазгирт. Первоначальным армянским названием города было Маназкерт. Именно здесь в 1071 г. Алп-Арслан одержал свою великую победу над византийцами.

1270

В настоящее время Харпут.

1271

Его именем было Рукн ад-Дин Джахан-Шах. См прим. 634 к [XXXVI] ч. 1.

1272

gushti. В тексте — kushi, значения которого М. К. не смог установить. Слово gushti встречается в I, 163 и III, 32, где М. К переводит его как «животные, которых убивали из-за мяса».